Манор лорда

Здания, принадлежащие к усадьбе лорда, были построены в позапрошлом веке, но из-за постоянной сырости и болотистости почвы фундамент особняка просел, стены покрылись плесенью, а деревянные двери и ставни издают душераздирающие скрипы, так что он выглядит гораздо старше.
В состав усадьбы входят дом, флигель, конюшня, оранжерея, и постройки для прислуги. Раньше к усадьбе примыкал парк, но из-за недавнего разлива Топей корни растений стали загнивать, и большинство деревьев спилили.

Особняк выдержан в колониальном стиле. Полы первого этажа выложены черно-белыми керамическими плитами в шахматном порядке. Окна защищены чугунными решетками снаружи и изнутри, и не открываются. Четыре массивные двери ведут в помещения первого этажа. Холл заканчивается широкой лестницей на две дюжины ступеней, покрытой ковром, полинявшим от бесконечных чисток. От овальной площадки отходят короткие боковые лестницы на галереи, а путь прямо преграждают двустворчатые двери, ведущие на второй этаж. На стенах галерей между спрятанными за гардинами дверьми висят портреты. Здесь же расположен кабинет лорда Хемпфри Мушира.

Несмотря на барабанящий в окна дождь и блеклость красок, дом не был лишен уюта, но в нем чувствуется запустение. Того гляди, заведутся призраки.

Количество мерзости на квадратной километр родины закономерно увеличивалось при приближении к ее границам. Неважно, северным, восточным или западным. Протекторат со всех сторон осаждали существа и культы, глубоко враждебные человеческой природе, а порой и цивилизации вообще. Но самым неприятным местом в этом плане оставался юго-запад. Какая только дрянь время от времени ни перла со стороны болот! Вторая Очистительная Война должна была положить конец и этому.

Инквизитор Штефан Солкейт направлялся во владение Мушир, находящееся гораздо ближе к Топям, чем хотелось бы лендлорду. Даже в названии земель слышались характерные слова болотного наречия. Это был тот редкий случай, когда лорд, лорд Хемпфри Мушир, если быть предельно точным, сам обратился в Ордос с требованием прислать инквизитора, способного разобраться в сложившейся ситуации.
Насколько было ясно из письма, обитатели одной из деревень бесследно исчезли вместе со всей скотиной, вещами и утварью. Но куда?!
Для этого дела и была выбрана кандидатура Штефана.

Мушир встретил инквизитора плохой погодой и несвежим ветерком. Дорога оказалась в ужасном состоянии, и карета, которую за ним прислал лорд, увязла в грязи. Благо, что случилось это в трехстах метрах от дома.
На пороге родового имения инквизитора поприветствовал слуга лорда. Молодой человек со слегка сероватой, нездоровой кожей.
- Ужасная погода, господин инквизитор. Жаль ваши сапоги, - сапоги и вправду были испорчены. – Входите. Лорд приносит глубочайшие извинения за то, что не встретил вас лично, ему нездоровится... - вздохнул слуга.

- Сию минуту, - таким же бесцветным, как и его лицо, голосом ответил юноша, принимая из рук инквизитора вымокший под дождем плащ. Речь молодого человека держалась одной ноты, что придавало ей в окружающем антураже старого имения безжизненность.
Плащ он повесил, чтобы потом почистить. Отстирывание подолов от грязи было занятием, за которым прислуга коротала долгие пасмурные вечера.
– Прошу за мной.

Он повел Штефана через просторный холл к парадной лестнице. Полы первого этажа были выложены черно-белыми керамическими плитами, расположенными в шахматном порядке. Окна защищены чугунными решетками как снаружи, так и изнутри, и не открывались. Четыре массивные двери, две по бокам и две под лестницей, вели в помещения первого этажа. Холл заканчивался широкой лестницей на две дюжины ступеней, покрытых немного потерявшим цвет от бесконечных чисток ковром. От овальной площадки отходили короткие боковые лестницы на галереи, а путь прямо преграждали двустворчатые двери, ведущие на второй этаж. На стенах галерей между спрятанными за гардинами дверьми рядом висели старинные и написанные не так давно портреты. Несмотря на барабанящий в окна дождь и блеклость красок, дом не был лишен уюта, но в нем чувствовалось запустение.

- Здравствуйте, господин, - поприветствовала Штефана натиравшая перила боковой лестницы служанка в серо-синем платье.
- Пожалуйста, проходите и располагайтесь, - слуга открыл перед Штефаном двери и жестом пригласил его в проходную гостиную, в которой потрескивал поленьями жаркий камин. Комната была выдержана в спокойных пюсовых тонах, старинная мебель предлагала отдохнуть с дороги. – Чай подадут через минуту. Могу я еще чем-нибудь быть вам полезен?

Удостоверившись, что гостю удобно и больше ничего не требуется, слуга поклонился и молчаливо вышел. Через пару минут появилась служанка с крепким горячим чаем. Местный сорт этого напитка был едва ли не единственным средством, позволяющим прогреться и отогнать воспоминания о прилипающем к лицу тумане или льющемся за шиворот дожде, как сегодня.

Время, пока слуга не появился вновь, Штефан провел в комнате наедине с камином. Инквизитор слышал, как юноша кашлял в коридоре, прежде чем войти. Ничего удивительного, беря во внимание здешний климат.
- Лорд Мушир готов вас принять, - сообщил слуга.

Землевладелец ждал инквизитора, размышляя у окна в своем рабочем кабинете, темном зале с тяжелыми бархатистыми портьерами цвета мха. Всю обстановку составляли массивный стол, пара кресел и несколько длинных полок с книгами. На стене висел единственный портрет, изображавший лорда Хемпфри с облаченным в доспехи паладина сыном.
___________
Лорд Хемпфри Мушир с сыном

- В душе я надеялся на то, что Ордос пришлет человека суровой закалки, - произнес лендлорд. Он отвернулся от окна и окинул инквизитора спокойным оценивающим взглядом. Лорд Мушир выглядел точь-в-точь таким, каким его запечатлел на полотне художник. Разве что в золотистых волосах блестело больше серебра, и жесткая морщина поперек бровей врезалась глубже, чем на портрете. – Похоже, мои надежды оправдались. Присаживайтесь, инквизитор, - он указал на одно из кресел, - разговор будет долгим.
Дав гостю время устроиться, хозяин наполнил из графина два бокала, один из которых поставил перед Штефаном. Сам лорд остался стоять, поскольку относился к людям, которым легче вести рассказ, меряя шагами комнату в приподнятом расположении духа, или отрешенно глядя в сторону в состоянии, близком к подавленности.

- Какими бы сведениями вы ни располагали, они устарели за время, что вы провели в пути, - начал лорд Мушир. – Как вам известно, я обратился за помощью к Ордосам Священной Инквизиции, потому что в одну ночь обезлюдела деревня, стоявшая на границе Топей. Это событие совпало в разливом болот, а за каждым таким совпадением в этих краях всегда кроется злой умысел, таков характер Топей. На моей памяти ничего подобного не происходило. Почти сразу, как стало известно об исчезновении, я отправил гонца в центр. А вечером того же дня в деревню возвратилась чудом выжившая девочка. Поначалу я принял ее за нечисть, так она ужасно выглядела, и мне стоило прислушаться к голосу интуиции, что помогло бы избежать беды. Она твердила, что жителей деревни и скот увели с собой чужаки с болот, затуманив разум так, что те шли послушные, как зомби. В своем стремлении спасти людей ни я, ни мой сын, Леон, не заметили ловушки. На следующее утро он возглавил отправившийся на поиски людей отряд. Я уверен, что они не углублялись вглубь болот, однако они не вернулись ни в тот день, ни на следующий, а та, что указала направление поисков, пропала, - в звучном, не задушенном серым воздухом Мушира голосе лендлорда чувствовалось скрываемое сожаление. – Мой сын вернулся на третий день, один, седой как лунь. Впрочем, вы сами его увидите. Быть может, вам удастся выведать, что там произошло, признаться, мне этого не удалось, - он перевел взгляд на пейзаж за окном. - Уровень болот за эти дни еще повысился, и нет никаких причин ожидать, что они отступят. Поселения пустеют. В соседней области отошел болотам Мердок. Еще немного, и люди начнут сниматься с места. Здешние обитатели не робкий народ, но пущенный кем-то слух о возвращении хозяина болот лишает их присутствия духа.

- Разумеется, я держу центр в курсе относительно всего, что происходит в моих землях, и не питаю иллюзий, что случись беда, наших сил окажется достаточно, чтобы удержать контроль над ситуацией, - ответил лорд. – Гонец уже должен был доставить новое донесение. Но, боюсь, что для привлечения внимания понадобятся ваши печать и подпись под бумагой, или более веские причины.
В этом лендлорд был прав. Он не стал упоминать о том, что Ордосы через чур увлеклись ловлей «блох» в стране. Или говорить, что ожидал прибытия по меньшей мере инквизиционной группы. Раз Ордос отрядил на расследование одного человека, ему оставалось только оказать ему всю возможную поддержку.
- Пока не прибыли более значительные силы, мои лучшие люди в вашем распоряжении. Они не многим уступают служителям Инквизиции и намного лучше знают Топи и их обитателей.
Прежде, чем приступить к ответам на, собственно, вопросы, лорд Хемпфри некоторое время собирался с мыслями, выстраивая в голове ответы.
- Основную часть прибывших в поселение «спасателей» составляли жители соседней деревушки Амбер. Именно обитатель Амбера обнаружил запустение, когда пришел рано утром в Харбл, - само имя опустевшей деревни напоминало звук лопающегося грязевого пузыря. – Имя этого человека Гастон, он водовоз. Каждый день привозил в Харбл бочки с питьевой водой. Так вот, жители Амбера узнали девочку. Трудно сказать, что в ней было необычного. Она выглядела полуживой от страха и выглядела так, будто испытала шок. Я принял ее за нечисть по первому впечатлению: мокрые липкие волосы, бледность, полубезумные глаза навыкате... Но позже мы отнесли все это к последствиям пережитого ею ужаса.
Почему мы были уверены, что перед нами была насмерть перепуганная девочка, а не нечисть или нежить? Ее осмотрели два священника, они с нею и общались. Еще с ней говорил мой сын, ему она и показала, куда увели людей. Жозе Аббади - наш приходской священник. Он служит и живет при храме всех богов^[1]. Вторым, кто ее осматривал, был Матиас Гара. Это единственный маг, о котором я бы упомянул отдельно в разрезе дела. Дело в том, что Гара является священнослужителем Ноктурна^[2]. Обычно его можно найти в часовне, он почти оттуда не выходит. Если бы я не доверял ему как самому себе, сейчас он сидел бы под замком. Кроме того, девочка должна была быть в храме под присмотром преподобного Аббади, когда ее хватились. Как бы то ни было, обыскав весь храм, мы ничего не обнаружили. Я почти уверен в том, что она сбежала на болота. Не знаю, что-то с ней было не так, но вот что…
Что касается моего сына, то он в соседней комнате. Предупрежу лишь относительно внешнего вида, чтобы вы случайно не приняли его за нежить. Леон стал похож на плакальщика, как будто морально обессилел, - лорд говорил весьма спокойно для отца, рассказывающего о своем несчастье. - Он в глубочайшей апатии.
Чувствовалось, что лорд Хемпфри надеется на выздоровление. Ведь с молодым паладином не случилось ничего необратимого, он не превратился в нежить. Вполне возможно, что этого не произошло исключительно благодаря его непоколебимой вере в Аурила.
- И я забыл пояснить значение слов «чужаки с болот». Под ними стоит понимать любого человека или человекоподобную тварь с Топей, которую издали можно спутать с обычными людьми. Болотные владыки.

_________________
^[1]Храм Всех Богов – храм, в котором возносятся молитвы любому из божеств-покровителей Протектората, в честь которых и воздвигнут.
^[2]Ноктурн – крайне сомнительное с точки зрения Инквизиции божество смерти, втихаря потворствующее омерзительнейшему из искусств, некромантии. Его терпят в пантеоне лишь из-за того, что его усилия направлены на то, чтобы упокоить нежить, а не расшевелить. На протяжении истории этот культ несколько раз сперва запрещали, затем вновь разрешали.

- Вы можете рассчитывать любую поддержку, которую я в силах оказать, - подтвердил слова Штефана лендлорд.
А это уже немало, заручиться содействием местной власти. Множество следствий были запутаны и затруднены препятствующими работе инквизиторов крупными и мелкими дворянами, по тем или иным причинам заинтересованными в сокрытии истины. В этом случае дела явно обстояли с точностью наоборот.
- Насчет местонахождения свидетелей вы правы. Преподобный Аббади сейчас может быть только в храме, не исключено, что там же вы встретите и Матиаса, если наш кюри не выставил его за дверь. Он упомянул о своем намерении на время туда перебраться, потому что его часовня стоит слишком близко к болотам. Не найдете в храме, значит, он остался в часовне Ноктурна. По понятным причинам наши священники не жалуют друг друга.
Поставив почти полный бокал на край стола, лорд Мушир проводил следователя в коридор. Пройдя несколько шагов до следующей двери, он поднял руку и негромко, но довольно требовательно постучал. Из-за двери не раздалось ни звука. Выдержав паузу в несколько секунд, лорд Хемпфри опустил медную ручку и открыл дверь.
В глубоком кресле с резной спинкой в пол оборота к вошедшим сидела тень юноши, которого Штефан видел на портрете в соседней комнате. Постель была заправлена тканым покрывалом, а еда на круглом одноногом столе с утра осталась нетронутой. На плечи молодого человека был накинут теплый плащ из серой шерсти. Зрелище, прямо сказать, удручающее. Леон смотрел в окно, выходящее на ту же сторону, что и окно в кабинете отца, у которого застал лорда инквизитор. На появление в комнате людей он никак не отреагировал.
- Мой сын, - сказал лорд Мушир. Пройдя глубь комнаты, он положил руку на плечо молодого человека, чтобы прикосновением привлечь внимание того к реальности. – Леон, это инквизитор Стефан Солкейт. Тебе лучше моего известно, зачем он прибыл. Я прошу тебя поговорить с этим человеком. Ему могут угрожать те же опасности, что выпали тебе.
Несомненно, подобные внушения имели эффект ранее, но сейчас это было под вопросом.
Юноша чуть повернул голову и тяжело посмотрел на Штефана. Красные тени вокруг глаз паладина, вызванные каким-то раздражением, заставляли глаза казаться еще ярче.

Хозяин манора коротко кивнул.
- Я позабочусь о проводнике для вас, - сказал лорд Хемпфри и удалился из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Леон одними глазами проводил отца.
За последние пару дней, что его оставили в покое, состояние молодого человека значительно улучшилось.
Когда Штефан положил на стол знак своих властных полномочий, Инсигния буквально приковала к себе взгляд паладина. Трудно было определить, слушал ли инквизитора Леон, но на его лице отчетливо отражалась происходящая внутри борьба. В итоге этой борьбы его рука неуверенно протянулась к Инсигнии, и он сжал в ладони священный символ. Спина паладина распрямилась, как будто в тот момент он взял за руку самого Трибунала.
- Ночью эта часть болот кишит пиявками, поэтому нам пришлось дождаться утра. Когда мы отправлялись, в отряде было две дюжины человек. Каждому из нас не раз приходилось ходить по трясинам.
В комнате повисла пауза. В какой-то момент показалось, что нарушить ее придется Штефану, но Леон подобрал нить начатого рассказа.
- Болота были на редкость спокойны. Я бы сказал… умиротворены. За три часа нам попался лишь один утопец. Он бродил по колено в воде в десяти шагах от тропы и не обратил на нас внимания. День выдался солнечным, так что мы сочли, что нечисть попряталась от света, и приняли это за хороший знак. Около полудня нам пришлось выдержать несколько боев. Сперва нас атаковала голодная пиявка, а буквально в двух шагах от первой стычки напал молодой ирис. Разрубив его стебель, мы обнаружили полупереваренный труп собаки. У нас оставался час до того, как нужно было поворачивать назад. К тому моменту стало как день ясно, что мы не найдем пропавших: тропы залило. Прозвучало несколько предложений вернуться, но меня кое-что встревожило, - пальцы паладина медлительно перевернули Инсигнию в руке, - эти монстры, ирисы, прорастают в самых гиблых местах. Но есть еще одно обязательное условие, соль, а вода в Топях для них недостаточна солена, поэтому они растут только вдоль реки. Что-то вызвало разлив питающей реки, уровень воды повысился, болота поглотили Мердок и Харбл, их жителей скорее всего увели болотные владыки и принесли жертвоприношения своим богам, поэтому Топи так спокойны. Я был абсолютно уверен, что так все и произошло. Оставалось выяснить и устранить причину наводнения, - Леон рвано вздохнул.
Он дошел до того момента, о котором было трудно вспоминать, не то что говорить.
- Мутная белая вода доставала нам до щиколоток, так что мы не видели, по чему ступаем, - голос паладина становился глуше. – Мы не заметили, как зашли на огромную поляну мертвых рук^[1]. Они позволили нам добраться до ее середины, и только потом атаковали. Никогда не подводившее заклинание Aufer manum!^[2] возымело нулевой эффект. Многих они затащили в ил по голень, так что мы уже не могли отсекать пальцы рук клинками. Троих людей, не сумевших удержаться на ногах, затянули целиком, - паладин открыл рот, чтобы продолжить, но вместо этого молча покачал головой. – Я до сих пор не понимаю… это же всего лишь manus mortis. Откуда в них взялась такая силища? Плеск привлек болотных тварей и нам пришлось защищаться, не имея возможности даже сойти с места. Потерявшие равновесие тут же увязали в иле. В какой-то момент к нам подтянулось несколько бродячих мертвецов. Бывшие солдаты или стражники, судя по лохмотьям. Один из них ударил меня так, что я оступился и рухнул на одно колено. Руки мертвецов тут же вцепились в ногу, в плащ и волосы. Я пытался отогнать нежить словом силы^[3], но они даже не замешкались. А потом я услышал, как недалеко от побоища кто-то несколько раз громко хлопнул в ладони и нараспев сказал: Mane, siste gradum!^[4] – паладин тряхнул седыми волосами. – Это было не заклинание, он просто сказал им остановиться, и его послушались… даже руки.
Леон опустил подбородок у умолк.
______________
^[1]Manus mortis - рука мертвеца, мертвая рука. Еще один образчик местной «флоры». Мясистые бледно-голубые стебли этих растений напоминают человеческие пальцы и мертвой хваткой впиваются в то, что оказывается в зоне досягаемости.
^[2]Aufer manum! (лат.) – Руки прочь!
^[3]Слово силы – короткое, зачастую односложное и чрезвычайно эффективное заклинание, молитва. Пример Aufer manum!
^[4]Mane! Siste gradum! (лат.) – Стоп!

Паладин кивнул, немного судорожно, но все же утвердительно.
- С минуту он разглядывал нас издали. Мне показалось, что он улыбался, но когда он приблизился, на его лице читалось плохо скрытое негодование, - Леон горько усмехнулся. – Он представился хозяином этих земель и поинтересовался, что на них делает вооруженный отряд из соседней области. Я назвал ему приведшую нас в Топи причину, хотя прекрасно видел, что она ему известна. На что он заявил, что в таком случае лорду Мушира следовало обратиться к нему, и что он воспринимает наше вторжение как агрессию. Разговор происходил на все более повышенных тонах, и в конце концов я бросил ему в лицо обвинения в убийстве жителей Харбла, а заодно своих людей, из которых на тот момент в живых осталось четверо. Он будто это и хотел услышать.
Реакция несколько минут назад потерявшего сражавшихся бок о бок с ним людей паладина была предсказуема.
- Я бросил ему вызов, но он…
…
- Что, не знаешь страха? – произнес тот, кто назвался хозяином этой илистой земли и обитающей в ней мерзости. – В таком случае, я покажу тебе, что значит настоящий страх.
И он сотворил заклятье смертного ужаса быстрее, чем паладин успел ответить licet omnes in me terrores impendeant, succurram atque subibo^[1]. Последнее, что юноша расслышал, проваливаясь в липкие холодные объятия едва не помутившего его рассудок кошмара, был обращенный к мертвецам и тем несчастным, что не пали вместе с остальным отрядом, сопровождаемый смешком вопрос. - Terreo^[2], не правда ли?
…
- Я очнулся на полпути назад. Не помню, как я оттуда выбрался. А когда вернулся, оказалось, что прошло почти три дня. Я не рассказал об этом раньше, потому что страх, с который я никак не мог побороть, парализовал даже мои мысли.
Закончив свой рассказ, Леон посмотрел на инквизитора, ожидая от него вопросов.
__________________
^[1]Licet omnes in me terrores impendeant, succurram atque subibo. (лат) - Пусть мне угрожают всяческие ужасы, я встречу их лицом к лицу.
^[2]Terreo (лат.) - Я привожу в ужас.

Леон Мушир
Паладин покачал головой.
- Нет, кроме меня никто не выбрался, - Штефан ясно видел, что подсознательно юноша корит себя за то, что выжил, когда остальные члены его отряда остались гнить в болоте, если не что-нибудь похуже. - Когда он спустил заклятие, в живых оставались еще четверо, но что с ними стало, я не знаю. Уверен, что так или иначе они все мертвы.
Положив инсигнию обратно на стол, Леон бледными пальцами выдвинул ящик и достал писчие принадлежности, которые разложил перед собой.

- Я бы вызвался проводить вас, - сказал паладин, водя по бумаге грифелем, - заклинание рассеялось, но, полагаю, вы мне не позволите. Так что я набросаю карту, по которой можно добраться до поляны. Боюсь, что если вы воспользуетесь старыми, они заведут вас прямо в топь. Я говорил, что в одном месте нам пришлось свернуть, потому что тропа ушла под воду.
Парадоксально, но общение со служителем Священной Инквизиции явно шло ему на пользу, взгляд Леона немного ожил по сравнению с тем, как он впервые посмотрел на Штефана.

Паладин нахмурил брови, вспоминая облик проклявшего его колдуна.
- Издали я принял его за человека. Очень высокий, семь-восемь футов ростом^[1], широкоплечий, но худой. Волосы до бедер какого-то ядовитого оттенка красного, - Леон наморщился, подыскивая пример для сравнения, - такого же цвета, как мякоть взрослых ирисов. Сложение, лицо и форма рук – эльфийские. Среди людей он мог бы слыть красавцем. Одет был в темное, на ногах - очень высокие ботфорты. Шрамов на лице я не заметил, глаза светло-лиловые, как у фейри, - Леон ненадолго задумался. Колдун и впрямь мог оказаться фейри: подобные выходки были вполне в их духе, если бы не одно но. Лесных колдунов роднило с эльфами пылкое чувство ненависти к нежити. – И еще он не смотрел под ноги, когда спускался к нам.
____________
^[1]рост того, о ком говорит Леон, 220 см

В ответ на слова Штефана паладин кивнул:
- Я не подведу, - сказал он тоном, не оставляющим сомнений: он не подведет.

Отца Леона, лорда Мушира, инквизитор застал в той же позе, что и в первый раз - стоящим у окна и задумчиво глядящим на болота. Хотя не было похоже, чтобы все это время землевладелец предавался созерцанию унылого пейзажа, от одного вида которого становилось понятно, отчего так протяжно-жалостливо воют выпи и умертвия.
- Выяснили что-нибудь? - поинтересовался он.

Как для отца и главы фамилии слова Штефана были для лорда Хемпфри в некотором роде хорошей новостью. Но присутствие на болотах могущественного колдуна, кем бы тот в конце концов ни оказался, было хоть и ожидаемым, но скверным, чрезвычайно скверным известием. Впрочем, на строгом лице лендлорда не появилось ни намека на эмоцию. Он кивнул.
- Я предположил, что вы захотите допросить свидетелей, поэтому уже послал за ними, пока вы беседовали с моим сыном. Они должны скоро явиться. С проводником, как выяснилось, дело обстоит несколько сложнее… - лорд оперся о стол и тяжело вздохнул. Так вздыхают осознающие свое положение и ответственность люди, когда перед ними вырастает стена непонимания или, как в данном случае, суеверных страхов. – Люди перепуганы до полусмерти, и едва ли среди них отыщется смельчак, который согласится зайти в болота глубже, чем на милю. Даже если это будет мой или ваш приказ. Может быть, они не боятся зомби, но они боятся неизвестности и того, что могут скрывать Топи. Пожалуй, что маг, о котором я упоминал, Гара, согласился бы вас сопровождать. Это было бы разумно, но я не могу предложить его кандидатуру, поскольку его бог-покровитель не в чести у Священной Инквизиции.
К лорду вновь на несколько минут вернулось задумчивое выражение. Вдруг ему в голову пришла мысль, от которой его глаза на миг заблестели.
- Стивен! – позвал лорд.
Очень скоро в дверях возник болезненный слуга:
- Чем могу служить?
- Пусть найдут следопыта, который чуть не отправил к праотцам Матиаса на той неделе. Он все еще должен быть поблизости. Мой друг осматривал тело, найденное в мари, - объяснил лорд Штефану, - за этим занятием его и застал врасплох охотник на нечистую. Сами понимаете, на черную рясу он отреагировал подобающе…
Появившийся вновь Стивен прервал мысль лорда.
- Отец Жозе и Матиас Гара прибыли и ожидают в гостевой.

Надо сказать, что помещать в одну комнату священника и… назвать служителя Ноктюрна некромантом было бы неправильно, скорее, он был антиподом в меру энергичного, немного нервничающего Жозе Аббади. Пожилого человека, в котором с первого взгляда угадывался приходской священник, которым он, судя по всему, являлся всю свою сознательную жизнь. Матиас был темноволос, худ, курчав и абсолютно, полностью спокоен, не считая легкого неудовольствия от нахождения в одном помещении с идеологическим противником в сутане. Что было взаимным чувством.
- Берегитесь, Матиас, - предостерег священник мага.
- Решили отыграться здесь, раз не удается отловить меня на воскресной проповеди? – одними губами прошептал Гара.

Сказать по правде, лендлорд и сам был изрядно раздосадован тем, что эта парочка явилась на аудиенцию рука об руку. Он рассчитывал, что сперва придет Жозе Абадди, за ним – Матиас, которому нужно было некоторое время, чтобы добраться к манору лорда от часовни, а потом прибудет и первый свидетель, тот самый водовоз из Амбера. Расстраивало лорда Хемпфри не то, какой комичный вид являли эти двое, когда стояли рядом. А то, что сегодня нападки Жозе Абадди как никогда могли навредить его другу.
- Господа, я прошу вас оставить личную неприязнь за порогом моего дома. Вопросы религиозной этики вы сможете обсудить позднее, - довольно холодно произнес Мушир, прекрасно слышавший окончание произнесенной магом фразы.
На такой прием святой отец ответил лорду смиреннейшим поклоном, а Матиас посмотрел на Штефана.
- Вы нас представите? – нисколько не смутившись, спросил он лорда Хемпфри. В этом крепком человеке с военной выправкой, только что вынувшем блокнот, он видел единственную причину, по которой хозяин дома так резко прервал их обмен любезностями. Гара вообще производил впечатление человека умного, хоть и излишне флегматичного. Хотя, в тихом омуте…
- Господин инквизитор, позвольте вам представить отца Абадди и Матиаса Гара, о которых я вам только что рассказывал. Господа, инквизитор Стефан Солкейт. Я прошу вас ответить на все его вопросы и сообщить любые сведения, способные пролить хоть каплю света на обрушившиеся на Мушир несчастья.
- Мои молитвы были услышаны, раз Священная Инквизиция взялась за это дело, - вполне искренне сказал святой отец.
- Ужасная трагедия, - согласился с лордом Матиас. Но люди вроде отца Абадди наверняка превратно поняли его слова, истолковав их как комментарий к самому факту приезда инквизитора.