Окружной тракт

Наёмник демонов, спасающий на дорогах незнакомок и добровольно отдающий себя в кабалу. Всё страньше и страньше. Впрочем, Найкеле было не привыкать к разрушению стереотипов.
Итак, лаконичность была присуща новообретённому рыцарю не только в критических, но и во всех остальных жизненных ситуациях; также было интересно следить за его переходами с «ты» на «вы» и обратно. Славный, - она не ошиблась в своей первой характеристике.
- Я – Найкеле, и мы идём в Геремум, - не менее исчерпывающе ответила всаднику эльфийка. Кто она такая, в общем и целом он уже догадался сам, так что имя и дестинация показались ей единственно важными пунктами, которые стоило затронуть. К той самой клеще-вытягивательной породе некромантка не принадлежала, и при желании могла щебетать довольно пространно (вот с Ломионом, например; правда, он никогда не отвечает…), но сейчас для сколько-нибудь развёрнутых объяснений настроения не было совершенно.
- Как вас зовут? – спросила Найкеле, кажется, заботясь о том, чтобы на всё её вопросы можно было отвечать односложно. – И… мне кажется, ваш конь вполне в состоянии выдерживать нас обоих, если не пускаться в галоп. К чему же вам идти пешком?

Три дня спустя

Даже если вам кажется, что вокруг никого нет, это далеко не всегда истина. Сутки понадобились, чтобы информация о стычке на дороге дошла до нужных ушей, полсуток - чтобы найти нужных людей, и еще через полтора дня отряд конников скакал по Окружному Тракту.
Порыв ветра взметнул совсем не типичные для этих мест светло-русые волосы первого всадника. Рольф Треггейр оглянулся назад - на своих людей, над реявшее в центре отряда знамя "Ледяных Шакалов". Разведчики ехали где-то впереди, выискивая хоть какие-нибудь следы, хотя что тут найдешь через три дня... Вообще вожаку наемнического отряда все меньше и меньше нравилось происходящее. Чем дальше, тем более странным казалось это задание. Ну посудите сами, посылать без малого пять с половиной десятков опытных воинов против двух беглецов... Хотя один из них - некромант, а с ними никогда не знаешь, как обернется - возможно и против сотен придется сражаться. Но все равно... Черный Глаз снова мысленно вернулся к разговору с нанимателем - Маледиктским бароном.
-Итак, что за заказ?...

Рольф хмыкнул, глядя на тушку у края дороги. Нелюдь, прущая с болот. Замечательно. И все равно, зачем было нанимать отряд наемников (а это все-таки обошлось не так дешево, Рольф всегда устанавливал определенную минимальную плату - отряд требует постоянных вливаний денег, люди и лошади должны есть, быть здоровыми, а оружие и доспехи нужно поддерживать в хорошем состоянии. В этом мире все стоит денег)? Дешевле и проще нанять убийцу. Выстрел из арбалета, с дальней дистанции, стрелой с ядом - и нет проблем. А теперь?
Из раздумий Шакальего Вожака вывел подскакавший разведчик.
-Там дальше тропа в лес, на ней следы, старые, лошадь. одна.
-Если они ехали вдвоем на одной лошади... Какой давности следы?
-Дня три, пожалуй. Хвала предкам, дождей с тех пор не было, а почва там не такая убитая как на тракте - следы и сохранились. А ходят там явно не часто.
-Хорошо. - кивнул предводитель отряда. - Оставьте там знак, сворачиваем туда, тропу разведать.
Разведчик повернул лошадь и ускакал вперед.
-Три дня... - пробормотал себе под нос Треггейр. - Один всадник на скакуне выиграл бы у нас полдня минимум. Я все равно не понимаю.

-И дьявол с этими тварями, Гронир, - ответил Треггейр. - Мне плевать куда они делись, пока это меня не заденет. Нет - и лучше, спокойнее. Появятся - будем бить. Как говорил мне один умник в Медейлисе, решать проблемы надо по мере их поступления.
Гронир не зря был командиром разведчиков - этот начинающий уже седеть воин мог, казалось, углядеть следы даже под снегом или водой. Рольф считал его своей левой рукой и ценил навыки и опыт этого уроженца одного из высокогорных кланов.
Впереди показался знак - скрученные воткнутые в землю прутья.
-Тропа здесь?
Когда Гронир кивнул, Черный Глаз отдал команду:
- Перестроиться! Метателям - в центр, оружие из ножен, держать на готове, щиты тоже! Смотреть в оба, пока спокойно, но предки знают, сколько это продлится...
Всадники на ходу перестроились и вскоре отряд свернул на тропу.

Агланур

Эту томную ночь господин Баргест, шпионская легенда обоих берегов и просто очень обаятельное создание, встретил не ахти: конечно, он успел пропустить пару молочных коктейлей в компании соколика и вдоволь потрепаться за мифологическую герань, но на этом его вечерняя культурная программа и завершилась. Успешно избежав всех опасностей таверны, включая падкого на инквизиционные деньги хозяина, он добрался до теневого дублера Тракта… и вот здесь-то на него упал сверху кусок базальта.
По крайней мере, показалось именно так. И только приникая щекой к тепловатой пористой земле Маледикта, Баргест увидел, что остроносые сапоги обидчика парят в нескольких сантиметрах от ее поверхности, и все понял.
Ифриты, исконные жители Абиссинского Халифата, «новый континент» обычно не жаловали, предпочитая пламенные озера квартирования халифской армии неустойчивым погодам Маледикта и соседних государств. Но всегда есть исключения из правил.
Агланур определенно был исключением. Медленное разложение на застывшие породы под заунывные фейские кеманчи его достало уже много, много лет назад; здесь был гораздо больший простор. Запад был опасным и очень промозглым, но здешние обитатели, в отличие от восточных, так и не научились держать язык за зубами, относясь к своим желаниях как к чему-то, что и вправду можно озвучивать вслух. Усеянные красновато-золотистыми крапинками пальцы Агланура были усеяны перстнями с крупными огненными опалами – запасом душ на черный день, когда не будет денег на барашка с базиликом.
Но в ближайшее время, как обещала светлая макушка Баргеста, кольца обещали быть в полной сохранности.
Насвистывая трактирный мотивчик, ифрит обыскал почивающую добычу и вытащил из разнообразных карманов не менее трех килограммов разнообразного железа; затем связал ему руки и пропустил между ними цепочку из абиссинской стали; затем стащил его на обочину дублера, прислонил спиной к кривой кровавой акации, а сам присел в воздухе – философски дожидаться его пробуждения.
Так что, когда Баргест все-таки надумал очнуться, первое, что он увидел, были лавово-бронзовые критические глаза Агланура, а первое, что почувствовал – температуру, которая была чем-то вроде «сижу в походном костре».
- Ну не знаю, - протянул ифрит, почесывая нос, - выглядишь ты не так уж и легендарно. Хотя кто вас знает.
Иногда он по-прежнему любил прикидываться иностранцем.

Баргест

Абиссинские ассасины с их бесцеремонной привычкой сваливаться прямо на голову ничего не подозревающей жертве входили в список причин, по которым Баргест некогда покинул красные берега халифата. И вот тебе на. Скрытень только и успел, что издать какой-то нечленораздельный звук – что-то среднее между сдавленным писком и первым тактом заклинания бесплотности. В заклинаниях, к слову, Баргест был не силен, поэтому использовал огромное количество магических колечек, медальонов, свитков, стащенных из башен и хранилищ. Так что пальцы «лучшего шпиона всех времен», унизанные медными, железными и полудрагоценными колечками едва ли не богаче, чем персты ифрита, больше смахивали на пронырливые руки ловкача, который руководствуется кредо «все свое ношу с собой».
Очнулся Баргест с невеселой мыслью о том, что злодейка-судьба никак не оставит его в покое. Красные угольки демонических глаз вселяли в него необоримое чувство безысходности. Ифрит. Что бы ему ни было нужно (действительно, что бы это могло быть?), свалить его и убежать шпион не сможет. Ускользнуть – возможно, но не с абиссинской цепью на руках. Что делать?
Как не раз бывало, путь к спасению внезапно подсказал охотник, поделившийся с добычей впечатлением: не знаю, выглядишь не так уж легендарно. Жаль, ифрит его не видел года два назад, когда Баргест еще не испил водицы из эльфийского фонтана вечной юности. Тогда он выглядел матерым проходимцем, а сейчас – девчонка. Тьфу. Но это и могло сыграть шпиону на руку. Конечно! Он не тот, кого охотник ищет!
Сев чуть-чуть повыше, юноша с опаской посмотрел на абиссинца и спросил:
- А должен?

- Хотелось бы, - откровенно ответил Агланур. – Заказчик будет придираться и в зубы смотреть. Сам понимаешь.
Первая зацепка Баргеста была пустой: у абиссинца было каменное подтверждение личности западной звезды шпионажа. Сидело в переливающейся рябиновыми всполохами печатке, одной их трех на безымянном пальце, и временами бессловесно нудело. Скрытень, судя по этим откровениям, был тяжелой психологической травмой нынешнего ифритского десерта и бывшего коменданта Башни Сапфировых Мечей.
…Воистину, внешность бывает обманчива. Агланур вспомнил одну фейскую чаровницу и весь внутренне передернулся: воистину.
- Ну, хватит рассиживаться, - убедившись, что пленник очухался в достаточной степени, чтобы начать продумывать планы побега, наемник принял почти человеческое вертикальное положение и дернул цепь. – Путь до Седес Принципис неблизкий, а нам еще по канавам шариться, мордашку твою прятать. Если не будешь орать и чаровать, кляп вставлять не буду. Уважаю искусство обмана и драгоценность знаний.
Действительно, восемьдесят процентов абиссинского фольклора составляли легенды о хитроумных ворах и сладкоречивых дипломатах, вероломно вскрывающих тайники как оппонентов, так и союзников. Колдунам же и героям-воителям в детских сказках отводилось ничтожно мало места. В какой-то мере ифрит и сам был существом обмана (хотя сам это с негодованием отрицал), поэтому компания Баргеста была ему вполне приятна.
Что, конечно, ни в коей мере не мешало вести его на пытки и смерть. Или на смерть и пытки. Дипломатический Корпус Кригана был очень разнообразен в методах. Пф, западники.

- В таком случае, - сказал Баргест, тоже поднимаясь на ноги, - я сделаю тебе предложение, от которого не откажется ни один здравомыслящий охотник за наградой, а ты, мой огненный захватчик, видишься мне именно таким свободным ловчим. Если я ошибаюсь, это предложение придется приберечь для Кригана.
Путь до Седес Принципис действительно предстоял неблизкий. Дорогу шпион знал прекрасно, более того, он наизусть помнил маршруты патрулей, так что сразу же забрал немного к югу. Ему тоже не улыбалось повстречаться с верховым отрядом: Баргест не был уверен, что его конвоир сумеет отбиться от десятка рогатых всадников или окажется достаточно велеречивым для того, чтобы отстоять свою добычу.
- Не знаю, брезгуешь ли ты заключением сделок, поэтому заранее прошу прощения, если это прозвучит для тебя оскорбительно, но я предлагаю тебе выкуп. Я проведу тебя к месту, где забыто сокровище, - вглядывающиеся в темноту глаза скрытня лукаво сощурились, - видишь ли, я знаток не только чужих секретов, - и помогу тебе им завладеть. А ты за это выпустишь меня на свободу. Это будет честно и взаимовыгодно. Более того, потом мы сможем повторить… При случае, - шпион пожал плечами.
Да, скрытень не слишком-то походил на человека, которого ведут на убой. Не этот раз первый, не ему быть последним. Баргест достаточно хорошо разбирался в людях, чтобы уяснить для тебя одну простую истину, которая и помогла ему держаться на плаву в течение пяти десятилетий: всегда оправдывай чужие ожидания, не разочаровывай никого, и будет тебе праздник. Особенно хорошо это срабатывало на жадноватых до добычи абиссинцах, чья жадность происходила не из стяжательства (на самом деле щедрость была одной из немногих положительных черт ифритов), а из азартного инстинкта.
- Ну а так? Похож? – Немного обернувшись, усмехнулся Баргест.

- Ну как тебе сказать? - прыснул в ответ абиссинец. - Ты совсем не стараешься.
Его веселье ознаменовалось парой вспорхнувших искр; предотвращая возгорание в зарослях сухой кровавой акации, он поймал и потушил их щелчками пальцев.
Баргест был прав только наполовину. Ифриты действительно были азартны - но также (хотя, глядя на искрасна-рыжий хохолок наемника, предположить такое было сложно) они были склонны к своеобразному порядку, а не к хаосу. Иными словами, Агланур был азартен только в свое нерабочее время.
- Сам посуди, лисица, - начал рассудительно объяснять он, - каждый первый мой заказ обещает мне золотые горы за свою жизнь. Что будет, если я стану хотя бы раз в пять ходок сворачивать рыть клады или доставать горшок бабушкиных золотых мейделисов из сожранного Топями домика в деревне? Даже не беря в расчет то, что большинство проходимцев врет как слоны, я, может, и обогащусь разок-другой, но кто тогда будет стоять в очереди, чтобы просить меня о деликатной услуге? Я, конечно, свободный ловчий, но у всех своя репутация, мой свет, и надо точно определиться, защищаешь ты ее или разрушаешь. Ну, ты ведь и сам прекрасно об этом осведомлен. Так что береги свое предложение для Кригана и иди, иди, не замедляйся. Ну, о чем еще поболтаем?..
Разговоры доставляли ему явное удовольствие.
Рассвет, вылившийся в просветы между дымными тучами малиново-багровым сиропом, наемник и шпион встретили в кряжистой цепи Гарпьих холмов (потому что тракт - для законопослушных слабаков). Изъеденные порами ходов скалы таращились на них глазами невидимых аборигенов. Растительности становилось чем дальше, тем меньше, и это-то и заставляло ифрита выписывать кренделя: по каким-то причинам визита с воздуха он опасался больше, чем любых встреч на земле.
Малиновый сироп достиг холмов, и гарпии запели. Кто в свое время внушил им, что они могут петь не хуже сирен, оставалось загадкой, но чувства юмора ему точно было не занимать. Агланур грешил на Смарагда, сотню лет назад разбивавшего здесь лагерь в своем завоевательном походе (подумать только, тогда он чуть было не дошел до столицы). Хор гарпий был похож на хор стервятников, если бы те вздумали воздать лирическую хвалу своему обеду; но на самом деле они всего лишь праздновали наступление нового дня. К путникам они относились благосклонно - у абиссинца была с девочками договоренность.
У него было много договоренностей. Но с теми, кто залежался здесь со времен черных шатров, и до сих пор ни разу ни пикнул, договоренности у него не было точно.

Баргест

При любых других обстоятельствах Баргест с огромным удовольствием продолжил бы беседу со своим конвоиром. Дело в том, что скрытень был наслышан о заслуживающих уважения моральных качествах абиссинских ифритов (что само по себе представлялось ему замечательным парадоксом, а парадоксы были одной из главных слабостей шпиона), но лицезрел их во плоти впервые. Ифрит по имени Агланур оказал бы своей службой честь любому маледиктскому легиону, но выбрал для себя не обремененную приказами жизнь охотника за головами. Уже одним этим он был симпатичен Баргесту. Кроме того он был первым, на кого не подействовала милая смазливая мордашка попрошайки, однако правила игры (правила его божка-покровителя, если угодно) обязывали Баргеста довести игру до конца, даже если она складывалась не в его пользу. Это означало, что Агланура в любом случае ждал сюрприз, а Баргеста – несколько часов головной боли. У гарпий начисто отсутствовали слух и чувство ритма. Его изумляла выдержка мертвого караула, слушавшего эту какофонию каждое утро.
- Ох, моя голова, - простонал Баргест, глядя себе под ноги, - из-за твоих веревок я даже не могу зажать уши, - а сам в это время прицельно наступил на камушек со стершимся изображением спрута. Скрытень очень надеялся на то, что лежащие под ногами кости еще не совсем истлели, их хватит хотя бы на то, чтобы немного расшевелить землю. И, как это было заведено у Смарагда, результат многократно превзошел все, даже самые смелые ожидания.
В сотне метрах от путников появилась узкая, обсыпающаяся мелким песком трещина, из которой потянуло зеленоватым туманом, фосфоресцирующим на фоне наливающегося малиновой тяжестью неба. Уже в тот момент Баргест понял, что совершил не то, чтобы большую ошибку, но глупость сделал точно. Нужно было набраться терпения и попытаться улизнуть в другом месте. Но, увы, что сделано, то сделано.
В пение гарпий вклинилось несколько испуганных криков, а секунду спустя из-под земли раздался ослепляющий, полный леденящей воздух ненависти визг загробных духов. Мгновенно посеревшее небо отозвалось громовым раскатом, который они не столько услышали, как почувствовали в мучительных спазмах земли, исторгающей из себя закальцевавшиеся, окаменевшие, ставшие почти неуязвимыми трупы.
«Что ж я сделал-то?!» - подумал Баргест, налетев спиной на мощный торс ифрита.
- Агланур, переноси… Переноси ОТСЮДА!