Истории и легенды

Здесь собраны истории, мифы и легенды, а также некоторые события, действительно случившиеся в прошлом.

В умах моих коллег-историков почему-то укоренилось мнение, что Смарагд Красивый во время войны с Маледиктом не допустил ни одной ошибки: стратегической, тактической или дипломатической. Я вынужден не согласиться. Ведь если бы «болотный дьявол» был так безупречен, как пытаются нам доказать некоторые историки, он бы уже брал штурмом цитадели на эфирном плане. Господа, самым красноречивым свидетельством того, что Смарагд допускал ошибки, является его внезапная кончина в возрасте, внимание, сорока пяти лет, включая послесмертие.
Вопреки сложившемуся мнению, ему удавалось осуществлять отнюдь не все свои намерения. Кажущаяся легкость его побед была обусловлена тем, что нежить расползалась во все стороны подобно опухоли, самостоятельно наращивая численность. И появление такого могущественного некроманта как Смарагд в той или иной части фронта в разы усиливало мощь армии.

Самой сокрушительной из неудач, о которых мне известно, была, пожалуй, северная компания. О ней мало что известно, поскольку в ее ходе не было дано ни одного сражения. Это была компания за артефактом.
На Севере есть старая легенда, она называется «Легенда о золоте». В ней говорится, что на дне незамерзающей реки лежит волшебный камень, самородок. Сведения о его происхождении и о том, какими именно магическими свойствами он наделен, в разных частях королевства значительно разнятся. Но все рассказы сходятся к тому, что его обладатель значительно увеличивает свою магическую силу. Представьте, как бы повернулось колесо истории, завладей Смарагд подобным артефактом?
Ну а то, что он предпринял эту воровскую вылазку на северные земли, говорит либо о том, что Смарагд предчувствовал намерения своих союзников и искал способы обезопаситься, либо о том, что его сил уже не хватало, чтобы контролировать бесконтрольно растущую орду нежити. Этой точки зрения придерживается большинство магистров, чье мнение я спрашивал. По моему же мнению, в какой-то момент он просто устал от кровавого угара и бесконечных боен и осад, развивающихся по однообразному сценарию (кто хоть насколько-то знаком с тактикой ведения войн армиями нежити, поймет меня).

Итак, в 2996 году Смарагд пересек границу Севера. С собой он вел дюжину turpitudo panniculus*, более крепких и устойчивых к температурным и физическим условиям, чем низшая нежить. Двенадцать – это очень много, потому что даже сильный некромант едва ли удержит в повиновении одновременно шесть гомункулов. Они передвигались по ночам, а днем прятались в снегах. Известно, что Смарагд не только добрался до реки, но и сумел силой и обманом завладеть сокровищем.

Но одного наш легендарный безумец не учел: согласно половины мифов золото было даром богов, которым люди не смогли как следует распорядиться, и после череды трагедий его отдали реке. Забрав его, он навлек на себя гнев северного пантеона, которому итак не особо нравилось наблюдать за тем, как по их владениям шныряет нежить. Власть Дагана же не распространяется за пределы Топей. Таким образом, на Севере Смарагд остался без защиты покровителя. О том, что произошло дальше, мы знаем со слов магов, изучавших место побоища спустя месяц после того, как оно случилось.

Уже на обратном пути Смарагд внезапно потерял контроль над мерзостью. А нежить, как известно, больше крови живого человека жаждет только крови некроманта, ибо именно некроманты облекают их в эту ужасную полу разумную форму существования. Мерзость – это не столько нежить, сколько конструкт, и ее также нелегко изгнать, как и сотворить. А Смарагд был не силен в упокаивающих чарах. Кроме того, его могущество повелевать мертвыми распространялось только на зомби и скелетов, за что его и называли королем, то есть повелителем, зомби. Более старшая же нечисть, начиная с призраков, не отличалась столь рьяным фанатизмом. Поскольку боевая магия смерти почти бесполезна против нежити, ему пришлось сражаться с монстрами в ближнем бою. Говорят, он чудом уцелел в этом сражении, а ему еще предстояло вернуться в Топи через холодные леса. Смарагд едва не замерз на пути к болотам и пострадал в нескольких серьезных стычках. Кроме того, одна из мерзостей несколько суток тащилась у него по следу. Вероятно, у него уже не было сил справиться с чудовищем, и он спасался бегством.

С тех пор Смарагд ни разу не предпринимал попыток вернуться на Север, и рядом с ним больше никогда не видели turpitudo panniculus.

Рассказ (без названия) из серии «Легенды о посмертных странствиях благородного Сэра Галахада» за авторством некого Максвелла де Вирра (личность автора и его настоящее имя не известны). Книга куплена у странствующего купца в окрестностях Мушира в 3075 году от Провозглашения.

Над лагерем занимался рассвет, Сэр Галахад был в своем шатре и в очередной раз проверял план предстоящего наступления. Уже скоро нужно было отдавать приказ армии сниматься с места.
- Лорд Галахад, - молодой некромант Леонард, служивший его адъютантом, откинул полог шатра и зашел внутрь. – Армия готова, какие будут приказания?
-Созови ко мне всех Ведущих, нам придется изменить маршрут движения войск. Видишь это ущелье?
Рыцарь указал на карте короткое, но узкое ущелье, через которое как раз и пролегала дорога на столицу демонов.
- Да, мой господин, - ответил Леонард.
- Если у Зерона Огнедышащего еще остались воины, он вполне может устроить там засаду. Двинем армию в обход.
- Но это где-то на десять часов дольше, мой Лорд, - несмело возразил адъютант.
- Я знаю, - ответил Сэр Галахад, - но…
Странный шум с улицы заставил их обоих обернуться. Это было похоже на истошный крик сразу сотни, тысячи ртов. В первое мгновенье Сэр Галахад подумал, что ему показалось, но когда крик повторился, он понял, что произошло что-то ужасное.
-Сэр Галахад, - рыцарь услышал в своей голове голос одного из товарищей, - здесь происходит что-то странное. Солдаты словно взбесились!
Отвечать было нечего, к своей досаде, он сам был в полном неведении.
- Я… я сейчас… посмотрю, что там стряслось, - пролепетал молодой некромант, который был явно напуган, но старался этого не показывать перед своим командиром.
- Стой, - Сэр Галахад схватил свой меч и бросился за адъютантом, но было уже поздно, тот уже успел нырнуть под закрывающую вход занавеску. Раздался крик, в этот раз голос явно принадлежал Леонарду и некромант кубарем ввалился обратно, бледный как простыня. За ним, размахивая тесаками, в шатер ворвалось трое скелетов.
Сэр Галахад был готов. Выхватив меч, он первым ударом отсек голову тому из скелетов, что был ближе всего, затем развернулся и перерубил пополам второго, третьего же сбил с ног пинком сапога в грудь, после чего раздавил ему череп каблуком.
- Вставай, - крикнул он Леонарду протягивая руку, - надо выбираться отсюда.
- Да, да, сейчас… там… нежить, скелеты и… зомби… они вышли из-под контроля!
- Это я уже понял, - ответил Сэр Галахад. – Вся армия теперь против нас? Что с Ведущими?
Впрочем, ответ был уже не нужен. Стоя на холме перед своим шатром, рыцарь видел весь лагерь как на ладони. Сейчас он напоминал разворошенный муравейник – везде копошилась нежить, нападая на все живое, что встречала на пути. Отдельные некроманты пытались перехватить контроль над армией, но успевали подчинить себе лишь двух-трех солдат, когда оставшиеся до них добирались. В нескольких местах виднелись подобия укреплений из наспех сваленных набок обозов и прочего подручного материала. Там нежить сражалась с нежитью, похоже Ведущие, самые сильные некроманты армии, ответственные за передвижение армии на марше и в поле боя, сумели взять контроль над достаточным числом бойцов, чтобы сейчас успешно держать оборону. Но надолго ли? В лагере было порядка девяти тысяч скелетов и еще двенадцать тысяч другой низшей нежити, держать такую орду мог лишь Смарагд, а значит… Нет, о таких вещах лучше не думать раньше времени.
- Смотри, Оракул еще держится, - Сэр Галахад указал в сторону соседнего холма, на который яростно лезли обезумевшие зомби, - надо прорваться туда.
- Да, Лорд Галахад, - ответил Леонард, - там Ведущий Теодорик, мы сможем связаться со Ставкой.
- Именно так, - кивнул рыцарь, - надо спешить.
Прорваться к Оракулу оказалось очень даже не просто. Зомби обступали со всех сторон и хотя Сэр Галахад словно колосья, косил мечом встававших на дороге врагов, они нападали вновь и вновь. Если бы предводитель армии нежити сам не умер более ста лет назад и не был бы лишен таких слабостей как страх и усталость, то они с Леонардом так и погибли бы на подступах к холму. Но в этот раз пути благородного Сэра Галахада не суждено было закончиться.
- Держитесь, помощь близка, - снова услышал он в голове знакомый голос и вскоре со стороны баррикад, разбрасывая зомби широкими взмахами двуручных мечей, к ним двинулись четверо рыцарей Молчаливой Стаи, личной гвардии Сэра Галахада. Еще через пару минут они с Леонардом были уже внутри кольца.
- Что случилось? – найдя взглядом Теодорика, Ведущего, ответственного за охрану Оракула, спросил рыцарь.
- Армия временно вышла из под контроля, - ответил некромант, - но мы скоро решим эту проблему. Все идет по плану.
- По какому плану? – не смог скрыть удивления Сэр Галахад. – Да если бы не мои рыцари, тебя бы давно уже сожрали зомби!
- Лорд Галахад, пройдите в шатер, Главнокомандующий Вам все объяснит.
В словах Ведущего, в его ужимках, во всем чувствовался подвох, но сейчас был только один шанс узнать. Тем более он сказал «Главнокомандующий», значит все это план Смарагда, а значит все и правда под контролем.
Войдя в шатер, Сэр Галахад тут же направился к Оракулу, широкому котлу с колдовским варевом, заменявшему волшебное зеркало.
- Смарагд, что происходит? Вся моя армия сошла с ума.
- Успокойтесь, Лорд Галахад, все под контролем, - ответила фигура в зеркале.
- Эрхард?!
Эрхард Бездыханный, великий некромант и фактически второй «человек» в государстве Смарагда Красивого приветственно кивнул. За его спиной смутно виднелось, как прислуга убирает с пола чье-то тело.
- Смарагда больше нет, - сказал некромант. – Он был слишком опасен, и нам пришлось его нейтрализовать. После его смерти возникли некоторые проблемы с контролем армии, но мне и моим соратникам удалось взять все под контроль. Небольшую часть армии мы потеряли, но это не должно стать проблемой.
- Мрак тебя забери, что ты наделал?! – прошептал пораженный Сэр Галахад. – Ты говоришь, небольшую часть? И это в ставке основных сил, где есть ты и лучшие некроманты Орды, а здесь? Здесь твои колдуны смогли вернуть контроль от силы над десятой частью армии и вряд ли долго его удержат. А в захваченных крепостях и гарнизонах в тылу? Ты об этом подумал?!
- Теодорик сказал, что они скоро восстановят порядок. – после небольшой паузы ответил Эрхард. – Думаю, в остальных местах также все решится в ближайшее время.
- У них не получится… - прошептал Леонард то ли Галахаду, то ли Эрхарду, то ли самому себе.
- Вот именно, - согласился Галахад, - ни у них, ни у тебя, Эрхард, ничего не получится. Надеюсь ты останешься жив, чтобы мы вновь могли однажды повстречаться…
С этими словами Сэр Галахад отвернулся от Оракула.
- Уходим, - скомандовал он. – Будем прорываться на север, по землям демонов сейчас идти будет гораздо безопаснее.
- Но Лорд Галахад! – внезапно побледневший Теодорик преградил ему путь. – Если Вы заберете своих рыцарей, я… у нас уже почти получилось взять солдат под контроль.
- Почти? – Сэр Галахад указал на восток, где нежить уже поглотила один изкругов обороны. – Почти? – он перевел взгляд к самому подножию холма, где один из Ведущих предпринимал отчаянную попытку прорваться к оракулу, но число подконтрольных ему солдат уменьшалось с каждой секундой. – Что ж, желаю вам удачи. Леонард, за мной.
Когда Молчаливая Стая с боем покидала лагерь через северные ворота, с запада раздался гром боевых барабанов. Видимо остатки армии демонов, следивших за нежитью, поняли, что произошло и решили нанести удар, пока некроманты не вернули контроль над армией. И хотя их спешка была напрасной, Галахад высоко оценил действия Зерона Огнедышащего. А еще порадовался, что его самого сейчас там нет…
Внезапно впереди раздался стук копыт. Молчаливая стая мгновенно остановилась и приготовилась к бою. Похоже их приключения на сегодняшний день еще не закончились.
- Приветствую вас, Лорд Галахад! – крикнул высокий демон с прямыми, пылающими рогами, выезжая навстречу Молчаливой стае.
Его алая броня так и переливалась, словно была сделана из расплавленного металла, а восседал он на настоящем Кошмаре. Сзади в боевом порядке следовало двадцать телохранителей в полном вооружении.
- Приветствую тебя, Зерон Огнедыщащий, - ответил Сэр Галахад,. – Хочешь отыграться?
- Да, правда теперь уже не так интересно. Вы уже в моей власти.
- Все зависит от точки зрения, демон, - с улыбкой ответил Сэр Галахад и вытащил меч из ножен. Новая битва ждала его впереди и он обязан был побеждать, во имя своего предназначения.

Выдержка из дневников некроманта Леонарда.
Земли Маледикта в окрестностях Седес Принципис, 9 июля 3000 года

Когда мы покинули лагерь (мало того, что этот гад зарубил Теодорика, он и меня хотел оставить «с остальными предателями», как он изволил выразиться, во имя Джедуша… пришлось умолять его на коленях) то сразу взяли на север, чтобы углубиться в территорию демонов, а потом повернуться на восток и далее к Протекторату. Но далеко отойти нам не удалось. Видимо убийством Смарагда Эрхард и правда навлек проклятие на наши головы, потому что встретить самого генерала Зерона с личной охраной – это должно очень повести… «А я думал, что тебя съели зомби», - вместо приветствия выкрикнул Зерон. «Не дождешься, - ответил Галахад, - если уж твои ребятки зубы обломали, то зомби меня и подавно не достать». Если честно, то у меня уже тогда появились какие-то подозрения. Нет, ну Зерону-то можно приветствовать Галахада, как старого приятеля, он же вроде как победитель… ну, или скоро им станет, но и наш мертвый рыцарь выглядел уж слишком спокойно. «Ничего, в этот раз не обломают, - усмехнулся демон. – Тем более, что ты все равно в моей власти». А вот тут я понял, что добром дело не кончится. «Все зависит от точки зрения, - пожал плечами Галахад. – Может это и не так плохо. Мой нынешний сюзерен все равно мертв, а если выбирать между Эрхардом и тобой, я, пожалуй, предпочту последнее. Не люблю получать приказы от предателей». Зерон, кажется, опешил еще больше чем я... «Ты что имеешь ввиду?» - с недоверием в голосе спросил он. «А ты вот его спроси, - ответил Галахад и влепил мне такой пинок, что, кажется, я пролетел метров десять. «Это они все устроили, - услышал я над собой голос рыцаря, - некроманты. Во главе с Эрхардом. Если проявишь изобретательность, он тебе еще много чего расскажет». Что было дальше, помнится уже смутно. Если я однажды выберусь из Маледикта на своих ногах… именем Джедуша, никогда больше не буду иметь дела ни с расчетливостью чернокнижников, ни с благородством мертвых рыцарей.

Далее записей в дневнике нет.

Исторический документ.
Отрывок из Послания главнокомандующему Маледикта, подписанное маршалами армий нежити.
Датирован 2 июля 3000 года ОП.
…
Мы сожалеем лишь о том, что не владеем вашим языком настолько, чтобы описать словами выражение глаз Смарагда, когда из его груди вышло острие кинжала. Сперва в них промелькнуло искреннее, как у ребенка, удивление: до этого момента он был уверен в том, что страх перед его именем велик настолько, что ни у кого не поднимется против него рука. Удивление сменилось разочарованием, какое появлялось у него всякий раз, когда союзник или противник, которого Смарагд считал достойным, совершал роковую глупость. А мгновение спустя он понял, что нанесенная ему рана отличается от тех, что он получал в бою. За те секунды, что прошли с момента, как до него дошло, что он только что принял свою окончательную смерть, он так и не смог в это поверить.
В качестве доказательства этих слов мы пришлем голову Смарагда, как только сообщение будет восстановлено. Вам наверняка известно о трудностях, которые мы испытываем с вышедшей из-под контроля чернью.
…
А теперь пара слов о причинах, которые вынудили маршалов пойти на этот шаг, не имея на то никаких видимых причин. Казалось бы, компания под предводительством Смарагда развивалась так успешно, что у командующих не должно было появиться даже мысли о его свержении. Исследовавшие этот инцидент историки долгое время утверждали, что компания была «через чур успешной», и именно это послужило поводом для заговора. Сразу видно, что они перечитали художественной прозы. Повод становится очевиден, если взглянуть на план компании глазами самого Смарагда.
Покушение случилось за два дня до того, как он готовился дать генеральное сражение войскам Кригана. Но Гниющие легионы совсем недавно перешли черту пентагерона и углубились вглубь территории всего на три дня марша. Каким же образом тогда он собирался штурмовать Седес?
Войска пошли бы в наступление одновременно, растянувшись неразрывным фронтом в несколько десятков миль. К моменту, когда они достигли бы столицы Маледикта, вобравшая павших с обеих сторон воинов и мирных жителей, если таковыми считать не состоящих в легионах демонов, волна нежити превратилась бы в цунами, движимое вперед не Ведущими, а собственной колоссальной массой. Гигантская волна бы поглотила Маледикт. У демонов не было бы даже шанса спастись морем, потому что флот Нежила почти не уступал Абиссинцам - хозяевам морей.
Так чем же это план пришелся так не по душе полководцам нежити, что они решили обезглавить собственную армию на кануне финального сражения? А тем, что случае развития событий по этому сценарию количество низкоуровневой нежити превысило бы всякие пределы, и она неизбежно бы вышла из-под контроля некромантов. В планы Смарагда не входило существование могущественных магов, способных претендовать на что-то по окончании войны. По его замыслу их должны были растерзать собственные взбунтовавшиеся войска. Ему самому, как «Королю Зомби», опасаться было нечего. Он совершил фатальную ошибку, протянув с устранением полководцев слишком долго. Им просто удалось его опередить.
В приведенном выше письме помимо описания сцены убийства главнокомандующего (заметьте, подлого удара в спину, преподносимого почти как подвиг) маршалы предпринимают первые попытки заключить с Криганом союз. И это после того, как орды Смарагда готовы были стереть Маледикт с лица земли! По величайшей иронии в тот день, когда согласно его планам орда должна была хлынуть в Седес Принципис, за несколько минут уничтожив его фортификацию, легионы демонов штурмовали Врата Нежила.
Позднее Эрхард Бездыханный написал, что им пришлось делать выбор между катастрофой и трагедией. «Мы предпочли второе», - сказал он. Не думаю, что вообще шла речь о каком-то выборе. В Нежиле любят сгущать краски и приукрашивать события, о которых мало что известно. Достоверно известно только то, что именно Эрхард нанес смертельный удар Смарагду, так как больше остальных пользовался его доверием.
Примечательно также и то, что не известно ни имя артефакта, ставшего орудием заговора, ни то, каким образом тело полководца исчезло из-под стражи. Говорят, что тут не обошлось без вмешательства Дагана.

О неразумные, вы думаете, что черное пятно убийства может смыть речная вода!


...Смарагд служил в городской страже одного из приграничных городов Мушира. Простой, и то, в лучшем случае, доспех, лук и алебарда, - с такими стражниками мы здороваемся каждый день, идя по улице. Он стоял на стенах и по иронии судьбы многие часы провел, напряженно вглядываясь в мутный туман топей. Обладая лучшим зрением, чем соратники, он часто нес вахту по ночам. В 2979 году, если помните, таков год его смерти, ему бы исполнилось 25 лет, он занимал пост старшего лейтенанта стражи.

Достоверно известно, что у него имелись трения с капитаном гарнизона на расовой почве. Смарагд был полуэльфом с ярко выраженными иноземными чертами, а капитан Кемтри был в некотором роде ксенофобом. Напомню, речь идет о 70-х годах прошлого тысячелетия, до Первой Очистительной Войны было еще пол столетия, и отношения между людьми и эльфами еще можно было назвать дружескими. Кроме того, сам Смарагд едва ли отличался смирным нравом.

Отчасти эту историю удалось вытащить на свет благодаря бытующей вдоль Топей байке – романтической легенде, согласно которой Смарагд, влюбившийся в невесту палача капитана стражи, стал жертвой ревности и превышения служебных полномочий. Вы будете смеяться, но, судя по результатам исторических исследований, так оно и было. Правда, с некоторыми оговорками.

Невеста капитана была красавицей, и, чего уж говорить, у девушки было мало шансов устоять перед стройным зеленоглазым лейтенантом (о свободных нравах эльфов мне здесь никому рассказывать не нужно, а прозвище Красивый говорит само за себя). Трудно рассуждать об истиной любви, когда через несколько дней она пришла к своему будущему супругу и призналась ему в измене. Само собой, что эльф ее околдовл. Говорят, Кемтри сперва приказал забить его плетьми, но Смарагду повезло: он был в патруле, который должен был вернуться только следующим утром.

А потом, вы только представьте, он возвращается в город на рассвете, и на одой из боковых улочек находит обескровленное тело своей любовницы, и с этой новостью идет к ее жениху, не подозревая о том, что ему что-либо известно…
Не нужно объяснять, что капитан в припадке ярости обвинил в убийстве нашедшего тело лейтенанта. То, что произошло потом, было жестоким самосудом, расплачиваться за который пришлось не тем, кто учинил его, но и всем нам. Парня выволокли на болота к одному из древних жертвенных колодцев, и, переломав ноги, хотя, уверен, тем не ограничилось, бросили на дно. Прочтя короткую заупокойную молитву, люди разошлись. Думаю, пережитый Смарагдом за мучительные предсмертные часы ужас толкнул его на договор с владыкой Топей. Ведь колодец предназначался именно для жертв Дагану.

Ровно через полгода, когда в Мушире выпал февральский снег, он выбрался наверх и, едва удерживаясь на ногах, добрался до дверей родного дома. Что было дальше, всем вам хорошо известно...

Около тысячи лет назад среди врагов, которых легкомысленно наживали лесные фейри, нашлись те, кто сумел загнать королевский двор в подгорные пещеры и запечатать выход. Если бы не расколовшее узилище землетрясение, случившееся в 2987-м году, к этому моменту в живых бы не осталось никого. Небо увидела лишь считанные единицы. Поблекшие, обессиленные...


Абсолютная темнота. Абсолютная тишина. Сырость.
Кап-кап. Вода. Мерзкая, бесчеловечная пытка. «Как раз для нелюдей!» - смеются все, кому не лень. Никому не лень смеяться над теми, кто раньше сам отлично умел пошутить. Никому не нравились шутки, никому не нравилась ложь. Они верили в чистеньких себя, спасающих мир от скверны. Тусклый, убогий мирок, лишенный воображения.
Кап-кап.
Сверху. Не дождем, благословенным и долгожданным, а палачом, ежедневно изводящим свою жертву. Не на ниву, иссохшую от жажды, а на головы запертых в пещерах и лакунах. Тусклый свет, тусклый мир, унылое существование.
Кап-кап.
Даган возьми, откуда в камне может быть столько воды?! Столько, чтобы выдавливать по капле жизнь из потерявших надежду узников. Сколько еще утечет смертей, чтобы наконец прекратить пытку? Сколько нужно капель, чтобы оглохнуть от постоянного ожидания новой?
Стенаний не слышно. Их давно не слышно. Пленники разговаривают редко, чаще – полушепотом. Отрешенность есть продолжение безнадежность. Их крики некогда слишком радовали врагов, чтобы даже самые отчаянные не прикусили языки. Не их время, не их жизнь. Мир отвернулся от детей своих!..
Кап…
Никто не услышит.
Старики не рассказывают у редких очагов страшные истории о минувших годах. Старики дряхлы, их вид скорее ввергает в бездны ужаса, чем несет поучительность и мудрость. Они не привыкли стареть, они не умеют с достоинством принимать увядание. Они отвыкли. Они сами не слышали этих историй, они впитали их с молоком вскармливавших их матерей. Они дышали ими, боясь задохнуться. Они жили в ужасе прошедшего.
Феи.
Прекрасные, цветущие, почти всемогущие. В родном лесу было принято шутить, что, если фейри не может чего-то сам, он найдет дурака, который сделает это за него. Шутка неизменно вызывала смех, особенно вкупе с цветастой историей о том самом дураке. Никто не задумывался о том дне, когда дураки придут за отмщением.
Обманщики.
Их называли именно так. Лжецы, подлецы, хитрецы. Их боялись, их ненавидели, с ними не могли справиться. «Один фейри – беда. Два – катастрофа. Целый народ – погибель». Шептались, убеждали, пересказывали. Боялись. Пока не нашлось умника, во всеуслышание заявившего, что извести под корень это проклятое племя проще, чем трястись от ужаса в ожидании их очередной проделки.
Кто сказал, что умников – не слушают? Тот не видел пещер, в которых покоятся ушедшие к праотцам. Их обходят стороной даже те, кто умудрился сохранить душевное равновесие в относительном порядке. Придти сюда подобно самоубийству. Глотку медленного яда, уничтожающего тело изнутри, подтачивая желание жить. Умирать – страшно. Знать, что ты умрешь – еще страшнее. Вечная молодость в лохмотьях парчи и кружев. Вечная молодость, осознавшая свою смертность и недолговечность.
Это разрушало рассудок куда как эффективнее, чем заточение, полутьма и лишения.
Они не думали, что умеют умирать.
Даже когда неприятели стали воплощать свои планы в жизнь.
Трудно смеяться, когда по твоему следу летит свора адских гончих.
Кто бы знал, что враги могут быть так единодушны? Их гнали. Фейри отстаивали свое право на жизнь, но неуверенно, удивленно, будто все еще не могли поверить, что к ним предъявили счета, о существовании которых легкомысленные создания даже не думали. Их теснили. Вести войну на два фронта, не имея регулярной армии, невозможно. В таком случае война представляется для атакуемой стороны одним бесконечным отступлением.
Когда за спинами отступающих оказались горы, некоторым, наиболее разумным, подумалось, что это конец. Они были оптимистами, эти разумные фейри.
Подлости и коварству объединившихся сторон не было предела. Запереть опасного джинна в бутылке из камня, навеки стерев входы и выходы, - таким было их решение. Феи не выстояли, феи не могли выстоять против превосходящих сил.
Кап…
Вечная капель для вечной смерти. Вечные страдания для бесконечно беззаботных. В прошлом.
Сумасшедших становилось больше с каждой минутой. Обширные пещеры, по которым слонялись прекрасные дамы в изящных нарядах, бредящие солнцем и небом. Кавалеры, способные лишь на сопливое отчаяние. Пауки…
В пещерах обнаружились исконные жители, довольные появлением новых жильцов. Им никто не объяснял, что есть фей вредно и опасно, а они не могли заметить опасности в слепых и безумных пришельцах. Они свивали ловушки и гнезда, отлавливая наиболее безнадежных, не то помогая, не то внося еще больше паники в существование узников.
Годы, годы, смерть и ужас.
Все когда-либо заканчивается. Оптимисты закончились первыми. Следом за ними кончились пессимисты, сумасшедшие, отчаянные головы, кружева, попытки делать вид, что все по-прежнему…
Вышли немногие. Когда стены темницы, казавшейся вечной, рухнули, на свет вышли немногие. Бледные, слабые, полумертвые. Они возвращались в разрушенный дом, они оседали на прежних местах. Они были почти такие же и не такие.
Неприятели вздрогнули, когда в восстановленном дворце зазвучала музыка, возвещая первый за столько лет бал. И музыке вторил смех, который слышали за пределами Паучьего леса ни раз и не два.
Но теперь от этого смеха пробирало въедливым морозом до самых костей.

Плач среди руин

Пыльные травинки вздрагивали всякий раз, когда под тяжелой поступью восходящих по едва пробивающейся тропе ополченцев сминались их соседки. Людей было четверо, все они были крепкими взрослыми мужчинами – для самого молодого минувшая весна стала двадцать второй по счету. Ноги в грубых и прочных сапогах давно налились свинцом, а рубашки, несмотря на морозный воздух осеннего вечера, на широких спинах были темными от пота. Отчасти дело было в том, что они поднимались в гору не налегке – трое из четверых несли массивные копья с раздвоенными наконечниками, короткие мечи и пороховые бомбы. Четвертый мужчина был вооружен дубовым арбалетом – тяжелое и достаточно прочное оружие для использования в жарком бою. Главной же причиной усталости людей было то, что подъем длился уже два часа к ряду, а разбросанные на вершине холма руины монастырской обители и не думали приближаться им навстречу.

Взявшийся очистить это место охотник рассказал о мороке, когда предводитель странной экспедиции пришел в госпиталь при церкви Ламентра, расположенной в соседнем с их селении. Возвращения охотника ордоса Еретикус ждали как триумфа, но вместо того, чтобы спуститься, неся в сумке головы чудовищ, он вернулся, в правой руке сжимая отрубленную левую. Одно то, что он сохранил самообладание и на эликсирах дотянул до околицы, внушало уважение. «Пошел прочь!» - вот с какими словами противник отсек по локоть руку, сжимавшую клинок-сорокопут.

Это была фатальная ошибка, которой никогда не допускали жители пограничных областей Протектората. Они не давали своим врагам шанса уйти. В интерпретации противника это правило звучало как «не играй с едой». От покалеченного охотника они знали, что в руинах обосновался плакальщик. Возможно, не один.

Плакальщики были падальщиками, кладбищенскими полудемонами, получившими свое название за беспрестанно издаваемые рыдающие звуки. Их кожа и волосы были серыми, словно твари извалялись в пепле; кожа вокруг больших влажных глаз – красноватой и припухшей; кости присогнутых в коленях ног - несколько длиннее, чем у людей. При этом закутанного в плащ плакальщика легко можно было принять за убитого горем человека, идущего на кладбище. Говорят, что те, кому довелось услышать рыдающий смех такой твари, помнили его до конца дней.

Тем временем они оставили морок позади. Руины считались дурным местом. Много лет назад здесь разразилась магическая бойня между служителями монастыря и фейри. В те годы здесь располагался сиротский приют, из которого последние пытались обманом увести детей. Нечисть удалось прогнать, надолго отбив охоту возвращаться, но каменные стены обители начали крошиться и едва простояли третью зиму. Когда однажды ночью обвалилась крыша, монастырь было решено оставить. Очередная крепость пала.
Теперь же люди напряженно вслушивались, не донесет ли ветер тихих всхлипываний.

Первым же, на что они наткнулись, ступив во двор монастыря, было обглоданное тело жеребенка. Предводитель группы несколько раз потрогал белеющие ребра наконечником копья. Да, судя по следам зубов, это был страдалец, как иногда называли плакальщиков.

Громкий всхлип заставил мужчин отпрянуть от туши и почти синхронно вскинуть копья. Страх словно сковал их одной цепью, когда в четырех метрах над землей с высоты разрушенной стены на них посмотрели воспаленные глаза лохматой твари.
- Вон еще один, - бросил копейщик, показывая на опрокинутую статую Ламентра. По злой иронии имя бога помощи и врачевания звучало почти также, как название этих омерзительных питающихся разлагающейся плотью существ – ламентеров. Волосы создания были собраны в подобие растрепанной прически с вплетенными траурными лентами.
- Тут гнездо, - шепотом выдохнул стрелок, наведя зазубренное острие снаряда на зияющую черноту ворот. Ко входу жалась хрупкая фигурка не больше метра ростом. Ребенок тихо плакал.

Четвертая тварь атаковала неожиданно. Прижавшись к земле плоской грудью, она оттолкнулась мощными конечностями и ударила в спину арбалетчика руками, предназначенными для разрывания глинистой земли и выламывания гробовых досок. Болт высек из камней сноп искр, спугнув детеныша.

К счастью, руины облюбовала молодая семья, не рискнувшая связываться с хорошо вооруженными людьми. Иначе заброшенная обитель стала бы сценой для еще одной трагедии. Вместо того чтобы атаковать, проворные твари по сигналу вожака бросились на утек. Уже оказавшись по ту сторону морока, плакальщик, которого они заметили первым, обернулся и слезящимися глазами посмотрел наверх. Встретившись взглядом с предводителем отряда, он демонстративно провел толстым когтем по рыхлому шарфу, абы как намотанному на сухую шею.