Окружной тракт

Ещё какое-то время Найкеле шла по лесу параллельно тракту – сколько могла пройти не в большой ущерб скорости: ей без пяти минут родная чащоба была милее почти приличной дороги, а что до освещения, то она вполне сносно видела и в темноте.
Хоть эта часть тракта и слыла безлюдной, а выходить почему-то всё равно не хотелось.
«Совсем я у себя одичала», - мысленно посетовала эльфийка.

Ну, в конце концов выйти всё равно пришлось: продираться через ставший совсем буреломистым бурелом представлялось совсем невыгодным с точки зрения экономии времени, да и девичьи ноги не железные, им надо хоть иногда давать отдых.
А если уж суждено повстречаться с патрулем, или ещё с какими-нибудь грубиянами и хулиганами, то ничего тут не поделаешь. Этот мир полон грубиянов и хулиганов.
Придя к этому печальному выводу, Найкеле вздохнула, устремилась на свет и через несколько минут выбралась на освещённую фонарём дорогу. Ощущение твёрдого камня под ногами было несказанно приятно.

Утренний свет – ещё не солнечный, предсолнечный, - и многообразие цветов, переливающихся на небесном полотне из одного оттенка в другой, - всё это ввергало Найкеле в одно из самых сентиментальных из всех её сентиментальных настроений (разнообразных подвидов которых было великое множество). Она перестала чувствовать усталость, двигалась с грациозностью эльфийской принцессы и думала белыми стихами. Это была почти нирвана.
Вот и стук копыт позади она восприняла благосклонно. В первую очередь, конечно, потому, что всадник был один. Это немаловажный и в подавляющем числе случаев скорее приятный, чем неприятный факт. И одиночки бывают пострашнее армии, но они же бывают и миролюбивее на дорогах. Не превышают, не нарушают…
Когда всадник подъехал почти вплотную, Найкеле посторонилась, освобождая дорогу, хотя особой необходимости при ширине тракта в этом не было, и, не особенно скрываясь, начала созерцать мрачноватый облик путешественника.

Твари

Тем временем где-то в лесу, за границей слышимости как всадника, так и эльфийки, но вполне в пределах досягаемости чутких ушей демонического коня, угрюмое сопение повстречалось с радостным похрюкиванием. Некоторое время они что-то обсуждали, слившись в довольно комичную приглушенную какофонию (столь комичную, что на пару миль в округе в своих норах замерло все живые или способные двигаться создания), после чего вдруг резко умолкли. Через пару минут уши лошади уловили тихое похрустывание раздвигаемого бурелома. И хотя конь унаследовал от своего папаши, племенного Кошмара из лучших демонических конюшен, самосознание единственного хищника в округе, ощущение приближения кого-то, явно намеревавшегося оспорить сей почетный статус не могло не раздражать.
Наконец, шевеление в ветках донеслось и до ушей двуногих. В придорожном буреломе явно кто-то перемещался, и что бы не было в голове у этого существа (или существ), оно старалось пока не показываться на глаза.

Джентльмена Найкеле с ходу определила как славного. Миролюбиво-молчаливые мужчины – это как раз то, чего не хватает этому миру для обретения стабильности и равновесия. К лошадке незнакомца эльфийка проявила больше эмоций. Очень хотелось покормить её сахаром, но по лошадкиным глазам было ясно видно, что та больше жалует мясцо, да лучше чтобы посвежее. Что ж, нельзя осуждать её за это.
Но вот звук, беспокоящий и раздражающий объект умилённого внимания Найкеле, стал доступен и ей самой. Её он тоже заинтересовал – была в нём некая настойчивость, несвойственная – по крайней мере, в отношении её, - другим лесным зверюшкам.
Она подождала немного – ровно столько, сколько, по её мнению, требовалось невидимке, чтобы оценить её и её молчаливого не-спутника и убраться. Но нет, движение продолжалось.
Теперь уже это начало слегка раздражать и некромантку. Она любила видеть того, с кем имеет дело.
- Ну и кто же у нас там такой ходит… - тихо промурлыкала она себе под нос, сунув руку в сумку и нашаривая там одну из нескольких взятых на всякий пожарный штучек, которые она ласково называла светилками – небольшой прозрачный цилиндрик, наполненный люминесцирующей жидкостью.
Следующий её поступок был достоин мальчишки, тыкающего палкой в осиное гнездо: она размахнулась и весьма прицельно метнула светилку на звук.

Твари

«Не правда ли мы очень милые?» - так и говорили морды существ, смотревших на Найкеле из кустов. Тех нескольких мгновений, что прошло от броска некромантки до того, как всадник протянул ей руку, вполне хватило, чтобы понять: существа были явно немертвыми, причем принадлежали к самому опасному подвиду нежити, нежити социальной (ну, это если судить по тряпицам на чреслах). Что же касается их внешнего вида, то не хотелось даже думать, кем они были при жизни, и какую смерть им пришлось принять, чтобы в итоге превратиться в такое…

Тем временем, поступок Найкеле произвел на Тварей впечатление, едва ли не большее, чем на всадника. Они ошарашено озирались по сторонам, в большей степени не ослепленные, а занятые решением вопроса, не несет ли жидкость из колбы какого-то иного, вредоносного действия, кроме этого мерзкого свечения. Поняв, же что она совершенно безвредно, твари бросились в атаку.

Теперь, Найкеле могла рассмотреть существ с ног до головы. Они были крупными, чуть ниже человека ростом, но обладали значительно более мощным телосложением. Передвигались Твари на двух ногах, при беге переходя на четвереньки (чему способствовали относительно более длинные верхние конечности), при этом двигаясь чуть боком. Кончики пальцев на лапах несли мощные когти, что же касается зубов, то они были очень похожи на зубы упырей и были явно предназначены для разрывания мертвой плоти и размалывания костей. Учитывая, что существ было двое, битва могла принять очень неприятный оборот.

Приглушенное рычание отвлекло некромантку от созерцания – это первая Тварь, с быстротой пули, выбежала на тракт, но нападать сразу не стала, вместо этого она бросилась вперед наперерез коню и, остановившись в паре метрах от его морды, пригнувшись к земле зарычала. Вторая же, дождавшись, пока большая часть глаз будет обращена на ее подельницу, выпрыгнула из кустов и, оттолкнувшись от земли, прыгнула на круп коня, целясь в незащищенную часть позади всадника. При этом она выставила вперед все четыре лапы, стараясь не зацепиться, а скорее толкнуть коня и повалить его на землю.

Что ж, увиденное вполне объясняло внезапно прорезавшуюся эмоциональность всадника. Существа и правда были очень, хм, милые. Поэтому Найкеле не замедлила воспользоваться любезным предложением незнакомца, и ещё до того, как первая Тварь успела выскочить на дорогу, она уже сидела у него за спиной.
Если джентльмен и планировал тактику благородного, но очень быстрого отступления (хотя кто его знает?), то эта затея с треском провалилась – зверьки оказались тоже не лыком шиты.
«Надо будет не забыть извиниться за беспокойство», - промелькнуло в голове у эльфийки в то время, когда она с уже упоминавшейся меткостью въехала концом посоха в глаз кинувшейся на коня Твари. Полсекунды спустя второй звериный глаз тоже не избежал печальной участи, а некромантка изо всех нехитрых девичьих сил тем же посохом пихнула Тварь в грудь, пытаясь дистанцировать от коня и себя это обилие когтей и зубов.
Подобные создания без всяких сомнений могут прекрасно ориентироваться, опираясь не на зрение, а на чутьё, но Найкеле надеялась хотя бы на временный эффект. Равно как и на полуторный меч потенциального спасителя. Самой ей нужно было хоть какое-то время…

Твари

В принципе, особого урона от удара эльфийки ( и как только она посох в руках удержала, бить такую тушу, летящую в тебя на полной скорости) Тварь не понесла, только злости от сорвавшегося броска прибавилось.
Акелла промахнулся! Акелла промахнулся!
Впрочем, чего-то мы отвлеклись... Так вот, благополучно свалившись под ноги коня, Тварь уже собиралась вспороть ему брюхо полакомиться... ну, тем, что у него там внутри. Вот только конь был совсем иного мнения, так что противник получил пару весомых ударов тяжелыми копытами по разным частям тела.
Это моя добыча!
Оставалось только дико взвыть от боли и ярости и начать махать когтистыми лапами и яростно клацать зубами, и хоть до брюха было уже не дотянуться, ноги-то были тут как тут. И не стоит забывать, что и когти, и зубы Тварей несли на себе весьма специфический трупный яд, отнимающий физические и ментальные силы жертвы.
Так или иначе, свою порцию отравы конь был обязан получить, а дальше дело оставалось за малым. Вы знаете как охотятся вараны?.. Первая тварь яростно зашипев, отпрыгнула в сторону, пропуская пришпорившего коня всадника, и опустившись на четвереньки резво побежала за ним. Вскоре к ней присоединилась вторая, тоже явно не потерявшая способности быстро передвигаться. Так они и бежали, не предпринимая пока повторной попытки атаковать, но и не отставая больше чем на десять метров от беглецов...

Есть некая ирония в том, что боевая магия смерти вроде иссушения, заражения и обескровливания совершенно не действует на нежить, - примерно об этом философски размышляла Найкеле, обвив одной рукой талию незнакомца, чтобы не слететь в распростёртые клыкастые объятья зверья. Вообще-то на этом месте порядочной героине уже полагалось визжать от ужаса и голосить о своём нежелании умирать в самом расцвете сил, но визжать эльфийка считала недопустимым ни при каких обстоятельствах, и вместо этого лишь меланхолично представила, сколько же некромантов погибает от рук/лап собственных творений, вышедших из-под контроля.
Будучи не понаслышке знакомой с трупными ядами, некромантка представляла, чего именно ждут Твари, и представление это было весьма прискорбным. Её разорвут, переварят, и не останется от неё ничего для того, чтобы во что-то собраться после смерти.
Оставался ещё один способ, который можно было испробовать – попытаться подчинить Тварей так, как подчиняют бесхозных зомби. Найкеле не питала особых иллюзий по этому поводу: приручить диких, смертельно опасных и одержимых желанием сожрать вас существ под силу… не каждому, мягко говоря. При условии, если это вообще возможно. Но в любом случае попытаться - это лучше, чем просто ждать, когда конь начнёт слабеть.
Все эти длинные размышления по времени заняли не более нескольких секунд. Полуобернувшись назад, эльфийка сосредоточилась на одной из Тварей и забормотала (зашипела, если быть точным) древнюю формулировку подчинения, в которой через слово поминался Негоа-Джедуш.
«Ну хоть одну, добрый боженька мёртвых, хоть одну заблудшую овечку, хехехе, овечку! верни в руки мои», - со всей доступной ей страстностью взмолилась Найкеле, вслух настойчиво приказывая животине стоять.
Где-то на краешке сознания теплилась надежда, что у всадника на крайний случай имеется парочка гениальных методик по выживанию.

Твари

А Твари тем временем бежали позади, неустанно преследуя добычу. Со временем все живые устают, им всем нужен сон и пища, чтобы пополнять свои силы, а мертвая плоть не знает усталости и обладает куда большим терпением. Мертвым некуда спешить.
Твари были голодны, но они отнюдь не были упырями, готовыми от голода бросаться на все, что движется, не видя опасности. Да и голод у них был совсем другой. Хоть Твари и являлись поедателями плоти, сама плоть их мало интересовала, в этом они действительно были больше похожи на вампиров, поглощающих жизненные силы жертвы через кровь. Но сколь безобразнее был их внешний вид, настолько сильнее была их ненависть ко всему живому и в отличии от "человечных" вампиров, верные слуги Дарующего Смерть, Твари всегда убивали свою жертву, разрывая на куски и поглощая ее жизнь без остатка.
Что же касается молитвы Найкеле, обращенной к Владыке, то она и правда не имела никакого видимого эффекта (тем более что их преследователи были отнюдь не "заблудшими овечками", а очень эффективными и точно выполняющими волю своего Бога, машинами-убийцами). Вот только для Тварей некромантка в какой-то момент перестала существовать - была, и нет. Ну и Криган с ней, нам еще жирный всадничек остался...

НеСмарагдниразунеСмарагд, - печально констатировала Найкеле, пока не заметившая своей привилегии. Владыка если и снисходил каким-то неочевидным образом до своих поданных, то сообщать им самим об этом было уже ниже Него.
Но хоть нейтрализовать яд она могла точно – однажды пришлось спешно научиться. Вообще-то обеззараживание не совсем по некромантской части, но в управление кровотоками этот пункт всё же входит, и любой маг, имеющий привычку экспериментировать на себе, этот пункт предпочитает изучить досконально.
В общем, посредством несложных, но трудоёмких вычислений распространение яда в теле главного залога успеха нашего безнадёжного предприятия было остановлено, а сам яд – максимально обезврежен. Демонический (и даже полудемонический) конь должен справиться.
- Всё, мой хороший, всё, не сбавляй, - прошептала эльфийка коню. И – громче, уже всаднику: - Это только отсрочка. Есть ли впереди что-то?..
…что спасёт нас всех наконец?

[URL=http://www.radikal.ru][img]http://s49.radikal.ru/i124/1006/0b/48bfb3368344.gif[/img][/URL]
[b]Твари[/b]

"А на кого же еще?" - словно ответили Твари, уже разворачиваясь и хищно скалясь на скорую добычу. Теперь уже точно спешить было некуда. Бросив оценивающий взгляд на вооружение эльфа, они о чем-то между собой посовещались и начали медленно подходить к нему.
Сейчас Твари шли на двух ногах, выпрямившись во весь рост и словно демонстрируя противнику свои истинные габариты. За несколько метров до цели, они разделились и начали обходить воина, двигаясь по кругу в разные стороны и медленно сужая кольцо...

- Вы с ума сошли?! – настала очередь Найкеле проявлять запоздалые эмоции.
Впрочем, вопрос был риторическим: эльфы, по тем или иным причинам оказавшиеся на этом тракте, априори были не в своём уме.
Она схватила поводья, послушно пытаясь удержаться на коне после столь экстремального катапультирования.
Вероятно, от неё требовалось мчать без оглядки и в том случае, если рыцарь решил принять смерть храбрых, дабы спасти своего жеребца и совершенно незнакомую женщину (да полно, это совершенная фантастика; разве нет?), и в том случае, если такого намерения у него не было, а было какое-то другое.
Ну, мужчина решил – женщина сделала.
Она пригнулась к холке. И, несмотря на кажущуюся ей очевидность того, что Дарующий сегодня не в настроении исполнять девичьи капризы, вновь стала молиться. А что ещё оставалось?
«…десятикратной жертвой воздам Тебе, Владыка, но этого, прошу, оставь мне живым…»

Твари

И вдруг, стало как-то очень тихо...
"Воздашь," - сказал Найкеле ее внутренний голос.
- Воздашшшь, - прошелестела листва придорожного кустарника.
- Воздашь, - произнес кто-то справа, у самого ее уха.
Некромантка не заметила, как лошадь, словно повинуясь чьему-то приказу, остановилась. Твари, каким-то образом оказавшиеся у самого седла, стояли по бокам и держали ее под уздцы.
- Поверь, ты воздашь сполна, - сказала та, что была слева и посмотрела Найкеле в глаза. - Очень скоро.
В следующее мгновенье, Твари отпустили поводья лошади и скрылись в лесу, словно их и не было. Осталась только тишина и договор, который Найкеле только что заключила со своим богом. Хотелось лишь надеяться, что оно того стоило...

- Они ещё и разговаривают, кто бы мог подумать, - флегматично удивилась Найкеле, когда Твари исчезли.
Она не раскаивалась. Такое чувство, как раскаяние, не было ей знакомо. Пока.
Чувство же, которое она испытывала сейчас, было сонливостью. Да. Она была бы совсем не прочь теперь вздремнуть.
От всадника, гордеца ещё того, как ей показалось, она ожидала фразы «я тебя не просил» - по меньшей мере. Но недооценила его рыцарственности. Если бы он не сказал того, что сказал, она поблагодарила бы его за помощь и отпустила с миром, но по части благородства он уложил её на обе лопатки, и… что ж. Не только боги умеют ловить на слове.
- Я так давно не путешествовала в обществе живых… - мечтательно протянула эльфийка. И ласково улыбнулась незнакомцу, глядя на него сверху вниз и, наконец, воспользовавшись возможностью рассмотреть его как следует. – Кто же ваши прежние наниматели?

Наёмник демонов, спасающий на дорогах незнакомок и добровольно отдающий себя в кабалу. Всё страньше и страньше. Впрочем, Найкеле было не привыкать к разрушению стереотипов.
Итак, лаконичность была присуща новообретённому рыцарю не только в критических, но и во всех остальных жизненных ситуациях; также было интересно следить за его переходами с «ты» на «вы» и обратно. Славный, - она не ошиблась в своей первой характеристике.
- Я – Найкеле, и мы идём в Геремум, - не менее исчерпывающе ответила всаднику эльфийка. Кто она такая, в общем и целом он уже догадался сам, так что имя и дестинация показались ей единственно важными пунктами, которые стоило затронуть. К той самой клеще-вытягивательной породе некромантка не принадлежала, и при желании могла щебетать довольно пространно (вот с Ломионом, например; правда, он никогда не отвечает…), но сейчас для сколько-нибудь развёрнутых объяснений настроения не было совершенно.
- Как вас зовут? – спросила Найкеле, кажется, заботясь о том, чтобы на всё её вопросы можно было отвечать односложно. – И… мне кажется, ваш конь вполне в состоянии выдерживать нас обоих, если не пускаться в галоп. К чему же вам идти пешком?