Стена и главные ворота

Миновав великие Врата и проделав долгий путь через непереносимые страдания, через немыслимые трудности по безжизненному плато, путник снова упирается… правильно, в крепостную стену. Стены – самые распространенные постройки в Нежиле. Многие города, для защиты которых их воздвигли, давно не существуют, а фортификационные преграды до сих пор нависают над сухими рвами, заросшими дикими колючками. Так что если город, в который привела вас дорога, обитаем, вам предстоит еще один сеанс общения со стражей. И ваш кошелек облегчится еще на несколько монет.

Главные ворота Мороса охраняются горгульями. Десятки изваяний сидят на стенах по обе стороны от башен. Большинство из них – часть архитектурного ансамбля, но те, что являются настоящими химерами видели осаду Нежила легионами Кригана, и способны сдерживать натиск неприятеля, пока не подтянутся вампиры – городской дозор и ополчение (согласно подписанному в 3015 году об акте капитуляции Нежилу запрещено иметь армии).

У входа в столицу, вопреки безлюдности пустыни, часто выстраивается очередь. Это связано с тем, что стража Мороса особенно дотошна. Они перетряхнут все барахло, заставят снять сапоги и показать карманы, а то и вывернут душу наизнанку. Тот, кто хоть раз пытался попасть в Морос, никогда больше не будет ругать таможенников Протектората.

Впрочем, есть и другие способы попасть внутрь города. Например, подкоп. У стен есть не заделанные ходы, вырытые пытавшимися проникнуть внутрь зомби.

Приблизившись, Найкеле увидела, что кроме них в город хотят попасть еще по меньшей мере четыре путника. По их взъерошенному виду можно было с большой долей вероятности предположить, что ждут они не первый час. Никакого шевеления в башнях и на городской стене тем временем не наблюдалось. Только один из крылатых стражей развлекался, выколупливая когтями маленькие камни прямо из стены и посылая их в мокнущих снаружи нелюдей. Нелюди скрипели зубами, но терпели. Молча. Недавний знакомый Найкеле и Данкана, сидевший, как нахохлившийся ворон, здесь же, уже успел высказать горгульям все, что он думает о готической скульптуре, и добавить что-либо к его словам было просто нечего.
- Ya by na tvoem mes-ste tuda ne s-sovalsya, - сказал он, зыркнув на Данкана из-под капюшона. - Podadut na stol pod myas-snym sousom.
Было почти невозможно определить, предостерегает он Данкана, хочет испугать или просто вымещает на наемнике дурное настроение.

Что касается Филлина, то на его невозмутимой физии пришел в движение левый уголок губы, давая понять, что ему крайне приятно внести долю ясности в чужие планы.
- U edinstvennogo podzemnogo hoda radom toshe ochered', - сипло сказал он. Бедняга, похоже, простудил горло, пока шел до Мороса под проливным дождем. - I... loshad' v dyru ne prolezet. A ostavlyat' etogo krosavca zdes' ne s-stoit. Zdeshnie vampiry krutyat servelat dashe iz koshmarov, - Филлин зашелся хриплым смехом, быстро перешедшим в кашель.
Одна из горгулий фыркнула. Тут и без вампиров нашлись бы охотники на свежую конину. Но одно стоило признать, что как бы ни выражал профессор свои мысли, изъяснялся он по делу.

Проглотить застрявший в горле вопль отвращения и ужаса Филлину удалось только благодаря многолетней преподавательской выдержке. Сказать по правде, негерметичная емкость, содержащая vermis tinniens, стояла в одном ряду с тем, что профессору довелось повидать в стенах Университета. Творения иных студентов были способны вырвать крик отчаяния и омерзения даже у Смарагда.
- Спрячьихбогаради! – выпалил Филлин на латыни, в которой не было ни намека на шипяще-свистящий акцент Нежила. Бейся у него в груди живое сердце, оно бы наверняка стукнулось о кадык и остановилось. Так уж распорядилась природа, что при виде этих ползающих крошек любая нежить коллапсировала.
А питомцы Найкеле тем временем почуяли близость единственно-желанной для них пищи. Едва это произошло, один из малюток поднялся на хвост, как изготовившаяся к броску кобра, и пустошь огласил полный ликования и энтузиазма клич.
Надо отдать должное рефлексам очереди, испарившейся еще до того, как смолк истошный визг червя. Первый, кутавшийся от дождя в черные лоскутья, взмыл в небо стаей испуганно каркающих ворон. Второй совершил молниеносный прыжок на пять футов вверх и очутился между двумя муляжами стражников, откуда показал Найкеле длинные клыки. Куда девался тот, за кем эльфы встали в очередь, никто даже не заметил. Не обратился в паническое бегство только Филлин, и хотя было видно, что он жаждет этого всей душой, характер ему это не позволил.
- Pozdravlyau, prekras-snyi plan, - проворчал он, с трудом поднимаясь на занемевшие от долгого сиденья ноги. – Teper’ v gorod voobshe nikogo ne pustyat. A vam ya eto eshe pripomnu, unosha, - обнадежил он сумничавшего Данкана. Никто и не сомневался в злопамятности этого человека, особенно теперь, когда по милости длинноухой парочки он не мог попасть домой после трудовой недели. Между прочим, пока эльфы отдыхали, кое-кто работал.
- Вы, трое, прочь от города! – разъяренно гаркнула со стен горгулья. – И не возвращайтесь!
Понять стражу было легко, достаточно было провести простую аналогию с путешественником, несущим в Медейлис бубонную чуму в коробочке. Но быть изгнанными из города, еще даже не войдя в него, это - безусловное достижение.
- Вы из какого леса будете? – спросил он, посмотрев на эльфов с меньшей враждебностью, чем раньше. Более того, он составил себе труд говорить по-человечески. Удивительно, но у профессора оказался очень проникновенный голос.
Когда прошел первый шок, он смог по достоинству оценить выкинутый эльфийкой фортель, и перестал злиться. Просто не мог: поступок Найкеле был достоин уважения хотя бы потому, как испуганно хлопали крыльями вороны пустившегося наутек лича. Да у него самого волосы еще стояли дыбом.

Филлин

В ответ на первую фразу Данкана экс-профессор пробормотал что-то неразборчивое и поплелся следом. Эльфы, как обладатели длинных ушей тонкого слуха, все же могли разобрать в его ворчании слова "феноменально" и "кто бы мог подумать".
Феноменальной Филлин счел способность хотя бы одного из двух дивных спутников слушать собеседника внимательно. Ему действительно не было известно ни одного прохода, через который мог протиснуться Неро.

Сам метис покорно брел за своим спешившимся всадником, время от времени недовольно отфыркиваясь от воды, ручьями стекающей на морду. Закончившийся было ливень зарядил сильнее, и черный силуэт Данкана заслонила полупрозрачная пелена дождя.

- Не слышал, чтобы в черном лесу водились эльфы, - продолжил диалог Филлин, когда ему наскучило молчание. До того три человека в черном двигались в царственном безмолвии и выглядели как церемониальная процессия. Находясь в Нежиле, невольно пропитываешься духом этого места. А тут еще и темный эльф со своей "манерой выражаться". - Оттуда снялись даже феи. Впрочем, их исчезновение - лишь отражение политической картины, но без Белого двора леса становятся по-настоящему опасны. Я бы понял, если бы вы были черными, но вы оба ведь еще не преставились?.. - Филлин говорил слегка рассеянно, не утруждая голосовые связки попытками перекрыть шум разбивающихся о камень капель, а сам внимательно вглядывался в непогоду. - Кстати, Найкеле, зачем вы двое так стремитесь в султанат? У вас там что, объявился сказочно-богатый дядюшка? Если не хотите, можете не отвечать. Просто мне стало любопытно, что вас подвигло на морской круиз под флагом Нежила. Не стану сгущать краски, но это верный способ накормить рыбок до икоты... - он с вопросом посмотрел на девушку. Как местный житель, из всех присутствующих Филлин имел наиболее четкое представление о том, как обстоят дела с морским туризмом.

Ну а подземный ход ко всеобщему удивлению нашел Неро. Обладая прекрасной интуицией в купе с передавшейся по наследству нетерпимостью ко всему холодному и мокрому, жеребец повернул в направлении первой же расщелины, в которой мог целиком спрятаться от непогоды. Причем расщелина была защищена иллюзией, так что конь невозмутимо прошел сквозь глухую стену.

Переход в Подземные ходы контрабандистов

Переход Ледяных Шакалов от Врат Нежила

Со времени, когда преследуемые небольшим наемным войском Ледяных Шакалов эльфы получили отворот, картина мало изменилась. Также мокла под мелким гнусным дождичком не менее гнусная, чем осадки, очередь; также предавались унынию горгульи. Гранитные химеры давно уже мечтали о том дне, когда кто-нибудь попытается взять город штурмом. Это бы на пару часов разнообразило их существование (по авторитетному мнению главного архитектора столицы стены Мороса дольше бы не продержались).
Приближение отряда всадников заметили издалека.
- Кавалерия, - проскрипело изваяние с отколотым еще в кампанию Смарагда носом.
- Наша? – соседняя горгулья тряхнула пудовыми крыльями.
- Нет. Северная…
Между стражниками воцарилось долгое молчание.