Владения

Ни одному находящемуся в здравом уме соседу-феодалу не придет в голову оспаривать право Смарагда Красивого или его потомства на бесхозные* территории болот даже спустя сто лет со дня трагической кончины полководца.

Топкая как густой кисель земля кишит нежитью настолько, что поговаривают о захороненном в глубинах легионе. Чтобы ходить по ней, нужно здесь родиться: зомби все еще соблюдает приказ своего короля не нападать на его живых (пока что) поданных.

Здесь всегда царят зеленоватые сумерки. Висящая над центром болот хмарь** не допускает до земли ни единого луча солнечного света, будто нет и не было на небе никакого солнца, а стелящийся у воды туман светится по ночам тоскливым гнилым светом. При этом невероятной красоты зрелище представляет собой восход луны, гало которой рассеивается над болотами подобно северному сиянию.

Кое-где можно натолкнуться на алтари, мостки и даже знаки, указывающие направления к немногочисленным болотным поселениям, островкам суши. На самом деле деревни соединены нормальными дорогами, по которым спокойно может проскакать отряд всадников, но... надо родиться здесь, чтобы знать об их расположении.

__________
* не такие уж они и бесхозные, если вспомнить. Официально Топи входят в состав Маледикта и даже платят дань. Нет, серьезно.
** имеет искусственную магическую природу и делает невозможным обзор земель в радиусе нескольких миль от имения, равно как перемещение туда посредством магии

Комодо, Вурм

- Благодарю за приглашение, - ответил червь, сверкнув на Галахада блестящими в сумраке бусинами глаз, - но моего возвращения ждут. Да упадет на вас тень.
Нескладное червивое напутствие повисло в густом болотном смраде, а Ихка, совершив долгий пас рукой, исчез. Форма переноса, надо сказать, была тошнотворной, и очень подходила местному ландшафту. Словно стройную фигуру юноши в одно мгновение облепили извивающиеся черные пиявки, а когда рассыпались, Ихка уже исчез. Так что Галахад и его телохранитель только что наблюдали, как выглядел со стороны их собственный «отъезд» с предгорий несколько минут назад.
Дракон неприязненно повел плечами.
- Гиблое местечко, - цокнул языком Комодо, обводя взглядом дымящуюся зеленоватым паром землю. Его слух улавливал хлюпающие и чавкающие звуки, а что до обоняния, то он с самого начала втягивал воздух через щелочку между приоткрытыми губами. Иначе вонь гниения сбила бы с ног даже ящера.
Появление новых лиц тем временем не осталось незамеченным. Сразу с двух сторон к ним начали подкрадываться склизкие, ненасытные, ползающие в грязи твари. А вдалеке над землей мелькнула словно бы рука пловца.
- Куда? – спросил дракон, пока опасность была представлена несколькими слизняками, а не чем-то большим. В любом случае, лицезреть их внутренности на свое мече Комодо не хотел.

- Нет, - пожав плечами, честно ответил дракону Галахад, - не для этого. Но, раз уж такая ситуация, то твое пламя может нам очень пригодится. Пойдемте, господа, поджарим пару жучков.
Ну а дальше - вновь в сырость, дождь, слякоть и холод. И будь ты хоть сто раз мертвым, такая перспектива определенно не могла радовать. Выйдя из дверей поместья, рыцарь на мгновение остановился и огляделся вокруг. На этот раз местная живность, до того, кажется, с другого конца болота чуявшая чужаков, не обращала ни на него, ни на дракона никакого внимания. Ну да… теперь их признали… гостей Хозяина местная живность никогда не трогает – законы гостеприимства действительны и для обитателей топей. Скорее по привычке втянув носом вонючий болотный воздух, Галахад шагнул в туман вслед за вампиром.
- Итак, месье Ирцеморт, - сказал он, пробираясь по кочкам вслед за шагавшим словно по мощеной дороге дворецким, - насколько я понимаю, вы знаете как выманить эту мерзость из дома? Тогда нам подойдет вон тот… эммм… островок.
«Островок» представлял собой округлую земляную выпуклость метров тридцати в диаметре с белоснежной соляной кромкой на границе буро-зеленой в разводах воды. В центре островка виднелся огромный поросший мхом валун, каких было много по топям. Он выглядел идеальной командной позицией.

Комодо

Кхем-кхем...
Путь к указанному провожатым месту оказался не таким тернистым, как к парадному крыльцу, но бушующий над долом шторм, вытолкнутые из мутной жижи водоросли (хотя, увольте, какие водоросли на болотах?), хлюпающие под тяжелыми подошвами узловатыми стеблями как трубчатые слизняки... да и слизняки встречались, разрывающиеся, как перезрелые стручки... ящер поднял руки и нахлобучил срываемый ветром капюшон поглубже. Смрад и гниение пробирало до костей, со скоростью грозового вихря пропитывая власяницу мертвым духом. Даже черному дракону было здесь не по себе.
Кочка, которую пару раз пнул Эсмонд, с булькающим хрюканьем скатилась в муть, а следом за ней, тоненько похлюпывая, отправились еще с полдюжины булыжников поменьше. Относительно сухой участок почвы тут же был взбит сотней каплей в жижу.

Можно было начинать.

Дворецкий проделал все необходимые манипуляции, но поначалу ничего не произошло. Они прождали одну минуту, две, пошла четвертая... когда отточенные во множестве кампаний чувства ренегата заставили его выпрастать крылья и, не производя трансформацию до конца, взметнуться в бурю. Очередной порыв плеснул в лицо Эсмонда Ирцеморта запах, которым провоняли все подвалы замка. Концентрированный жучиный мускус. Драгоценный ингредиент, но настолько тошнотворный, что даже вампиру было трудно удержаться от гримасы отвращения.
- Идут! - крикнул с воздуха Комода, хотя вернее было бы кричать "Летят!", "Ползут!", и, если уж на то пошло, "БЕЖИМ!".
Потому что ползущую со всех сторон живую массу с усиками, лапками и постоянно двигающимися жвалами закручивали вихри урагана, превращая безобидное мероприятие по очистке поместья от паразитов в противостояние одному из самых страшных проклятий черной магии - Моровых Ветров. И троица оказалась в эпицентре вихря. Если бы хозяин не был болен... было самое время звать Имлада. Но ведь дворецкий Дома Ирисов, сэр Галахад де Вирр и ящер - не пустые звуки, верно?

Переход с земель поместья

Сердце молодой девицы дрогнуло, и ее хрупкая душа безотчетно потянулась к незнакомцу, чей желтоглазый взгляд сулил ей то, что было дано познать только в объятиях вампира, голодного до смертной дрожи. И только раз.
Имлад стоял неподалеку, прислонившись к полусгнившей балке, и молча наблюдал за Эсмондом. Хозяин Топей улыбался, как всегда, чему-то своему, и оттого окутывавшая его аура сверхъестественного делалась еще плотнее.
Едва вампир закончил трапезу, он снова обратился в кровопийцу и взметнулся в небо. Его не беспокоило, что с плотного обеда после проголоди в Топях Эсмонду будет трудно держать темп. Любопытство с нетерпением гнали его к границам, своими глазами посмотреть на высланное Медейлисом войско. Так ли велико оно, как доложили цапленогие разведчики; столько ли в нем магов; много ли в нем рыцарей? Каков обоз? Вопросы, тысячи вопросов били крыльями и барабанили о кожистые перепонки.
Через полчаса сражения с дождем и ветром хозяин и слуга увидели высокий холм.
Последний раз махнув крылом, Имлад ударился о землю и вернул свой облик. Клубящиеся будто черви волосы пиовры выражали радость, нетерпение, и удивление, и тысячу других эмоций: ВРАГ!
В его оскале ликовало восхищение.

НРПГ: с нашей позиции просматривается Холм Аурила

Переход из муширских болот
Тем же временем, но пятью лигами к востоку...

Взмахи потемневших от воды широких крыл все реже раздвигали дождь, и сидевшему на выгнутой спине дракона Сариэлю начало казаться, что это не полет, а бесконечное падение. Хмарь над болотами была плотнее, чем в Мушире, и дракон довольно быстро выбился из сил. Не имея никакого стимула бороться за дальнейшее существование, Самир стал медленно снижаться.
Вскоре в нескольких десятках метров мелькнул слепой шпиль зиггурата, и к большому счастью его окна не дымили зеленью; клацнул слепой челюстью голодный ирис. Последний взмах, и дракон спланировал на единственный сухой участок почвы подле башни и, самым беспардонным образом стряхнув наездника, перевернулся в человека.
- Топи, - не то сообщил, не то сам подивился некромант, и стал неторопливо отжимать волосы и мантию, не озаботившись щитом от льющейся с небес стихии.